Введение
Иван Александрович Гончаров — русский писатель, один из основоположников реалистического романа в классической литературе XIX столетия. Его творчество неизменно привлекает внимание филологов, как отечественных, так и зарубежных В многочисленных исследованиях дается подробный анализ его произведений.
В творчестве И.А. Гончарова нашли отражение судьбы русского дворянства. Характеры героев его произведений противоречивы: мягкий, чистосердечный, совестливый, но пассивный, неспособный . В наше время исследования в сфере истории российской государственности приобрели особенную актуальность. Это связано как с надобностью нового осмысления на основании нынешних достижений исторической науки специфики истории РФ, общего и особенного в судьбе российской цивилизации, так и с общественной потребностью в актуализации определённых традиций российской государственности. При этом основное значение приобретает её изучение как системы, предполагающее системный подход к исследованию её отдельных институтов. Особенный интерес вызывают закономерности, а также тенденции развития системы российской государственности в контексте разрабатывания истории модернизации РФ XVIII — XX вв. на разных её этапах. Исследование истории отечественной государственности и её институтов, опыта организации управления в Российской империи актуальны для формирования правового государства в современной РФ. Одна из важнейших основ правового государства — свобода слова. Медленный и во многом двойственный процесс эволюции Российской империи в правовое государство, который стал частью модернизационного проекта второй половины XIX — начала XX в. не нельзя понять без изучения истории цензуры в качестве одного из системообразующих институций традиционной русской государственности.
Институт цензуры в дореволюционной РФ был частью политической системы. Место ведомства цензуры в министерской системе, его статус, а также значение в управлении государством эволюционировали вместе с данной системой. Изучение системы и функционирования цензурного ведомства нужно преимущественно для изучения организации, а также развития механизма управления государством в целом. Цензурное ведомство, которое состояло из ряда центральных и местных заведений, обслуживало определённую область государственного управления — управление общественным мнением и, рассуждая шире, распространение информации в государстве. Оно выполняло контроль за производством и распространением печати, а именно за периодическими и непериодическими публикациями, типографиями, книжной торговлей и библиотеками. Изучение разных факторов, которые влияли на деятельность ведомства, а именно структуры и организации работы аппарата цензуры, степени образованности, а также компетентности руководителей ведомства и его чиновников, противодействия готовившимся и осуществляемым реформам со стороны властных структур и общественных сил, дает возможность определить эффективность системы этого контроля.
История любого ведомства важна для исследования политики правительства в той области, на каковую распространялась компетенция его организаций. Исследование организации, а также функционирования цензурного ведомства как системы его учреждений и их личного состава позволит объяснить содержание деятельности цензурного аппарата империи, усиливает, а также обогащает историю цензуры, вводит в научный оборот новые документы, включая содействие архивному поиску и даёт справочный потенциал для дальнейших изучений.
Л. С. Гейро так пишет о знакомстве Гончарова со статьями Д. И. Писарева в . , значительно более многочисленны, чем отмечалось раньше. Спустя полвека историки литературы вернулись к цензорской деятельности писателя и получили возможность судить о ней на основании обширного документального материала. С начала 1900-х годов в течение трёх с лишним десятилетий А. Мазоном, К. А. Военским, В. Е. Евгеньевым- Максимовым, Н. В. Дризеном и другими были извлечены из архивов и опубликованы многочисленные документы, относящиеся к данной теме. [1]
Восстанавливая все подробности деятельности Гончарова на посту цензора, а также в Совете, разбирая его суждения касательно литературы и журналистики, науки и политики, выявляя логику его поведения, исследователи в итоге остались при очень противоречивых мнениях о позиции Гончарова-цензора и о том, каким образом связана она с его суждениями и художественным творчеством. Полного и целостного освещения данной важной главы его литературной и должностной биографии не найти ни в ту пору, ни позже.
Н. В. Дризен, к примеру, рассматривая отзывы Гончарова касательно драматических произведений, доказывает, и довольно убедительно, что при всех колебаниях в настроениях писателя . [2] . [4] и в жизни, и в романах. [5] ); когда выступил с возражением против убеждения члена Совета Пржецлавского; одобрив печать острую ироничную рецензию И. Бабста. перед ликом новых общественных течений. . [7] . [8] Безусловный в моральном плане, результат данный историка литературы удовлетворить всё-таки не может. Дальше всех от такого взгляда на Гончарова обнаруживается В. Е. Евгеньев-Максимов. Он даёт основательный комментарий к публикуемым документам, стараясь выяснить роль Гончарова в цензурной истории некоторых изданий, и тут многие заключения исследователя необходимо признать совершенно справедливыми. Но совместно с тем в неоднозначной общественно-литературной ситуации рассматриваемой эпохи он выделил и подчас абсолютизировал только две противостоящие силы — лагерь политической реакции и решительно настроенных приверженцев прогресса.
Под признаком борьбы данных двух сил Евгеньев-Максимов предпочтительно и анализирует всю деятельность Гончарова, и это принуждает учёного со временем всё более жестко, а потом и просто ограниченно судить о данной деятельности. Уже просто согласие писателя оставаться в цензуре после перевода её в 1863 году из Министерства народного просвещения в Министерство внутренних дел расценивают как негожий в политическом, а также моральном отношении компромисс. Гончаров, согласно мнению исследователя, . [10] . [11] Такие представления касательно позиции Гончарова являются, безусловно, слишком огрублёнными, окончательно оторванными от совокупности этических, эстетичных, общественно-исторических взглядов писателя, от настоящего идеологического и литературного контекста времени. Тем не менее они длительное время были в ходу и, соответственно, никем до этих пор обстоятельно не видоизменялись.
Цель исследования — проанализировать исторический портрет И. А Гончарова как цензора.
Задачи исследования:
1.Определить цели и задачи цензуры по уставу 1828 г. Проанализировать полномочия и возможности цензоров. Охарактеризовать специфику цензуры Гончарова. Проанализировать причины отставки Гончарова. Охарактеризовать общественный отклик на цензорство Гончарова. Объектом исследования является цензурное ведомство Российской империи, а также исторический портрет И. А. Гончарова как цензора.
Предмет исследования — цензорская деятельность И. А. Гончарова.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Практическая ценность состоит в возможности использования материалов исследования на занятиях по русской литературе в общеобразовательных школах, профессиональных колледжах и академических лицеях.
цензор литературный гончаров пореформенный
Глава 1. Российская цензура пореформенного периода
1.1 Цели и задачи цензуры по уставу 1828 г. Цензура в условиях реформы
(22) июня 1826 г. был утвержден Устав о цензуре, который был составлен министром просвещения, сторонником консервативных взглядов, адмиралом Александром Семеновичем Шишковым, который вошел в историю под наименованием . Соответственно уставу 1826 года цензура должна была проконтролировать три области общественно-политической, а также культурной жизни социума: права и внутреннюю безопасность, линия общественного мнения сообразно с настоящими обстоятельствами, а также видами правительства, науку с воспитанием юношества.
Право на цензуру, помимо того, осталось за духовным ведомством, академией и университетами, отдельными административными, центральными, а также местными учреждениями, что заложило простор для субъективизма цензуры.
Целями принятия нового устава провозглашалась нужность соединить цензуру внутреннюю и внешнюю (то есть иностранную) и . Устав был утвержден 22 апреля 1828 г. Новый устав учитывал опыт применения предшествующих цензурных уставов, но носил более унифицированный с другими законодательными актами характер, будучи при этом менее декларативным, чем Устав о цензуре 1804 г. и менее детализированным, чем Устав о цензуре 1826 г. . . . Объяснения автора на замеченные цензурою места допускались, если лишь они не противоречили явному смыслу авторского текста. Формулировки относительно явного и тайного смысла текстов, допускавших двоякое толкование, выглядели компромиссом между либеральной формулировкой Устава о цензуре 1804 г. и жестко запретительной нормой Устава о цензуре 1826 г. В особенности должно было облегчать прохождение сомнительных мест разрешение авторских объяснений по поводу смысла данных мест.
Следуя тем же правилам при рассмотрении книг нравственного содержания, цензура не должна была делать . сведения об убийстве Павла I либо о личной жизни Екатерины II. Цензуре подвергались даже сочинения самой императрицы Екатерины II, к примеру, некоторые её письма к Вольтеру, в каковых содержалось восхищение его трудами. и без нарушения общих цензурных правил. : о вновь выходящих книгах (в том числе и издаваемых официальными учреждениями, если они касались науки, литературы и искусства), о театральных представлениях и иных зрелищах, о новых общественных зданиях, об улучшениях по части народного просвещения, земледелия, фабрик и др., — устав разрешал, если лишь они не входили в противоречия с общими цензурными правилами. . . ) и не должна была исправлять слог либо замечать ошибки автора в литературном отношении (если лишь явный смысл текста не подлежал запрещению). Устав устанавливал порядок прохождения через цензуру рукописей. Рукописи должны были представляться в цензуру чисто переписанными. Периодические издания, математические сочинения, лексиконы (словари), грамматики и др. можно было представлять в цензуру в корректурных листах. На представление в цензуру корректуры вместо рукописи нужно было испрашивать особое разрешение, представление же рукописи никаких разрешений не требовало, и рукописи представлялись без специального прошения. После получения цензурного разрешения и напечатания книги либо номера периодического издания два печатных экземпляра присылались в цензуру со свидетельством содержателя типографии, что все напечатано в соответствии с одобренной рукописью. Категорически запрещалось внесение автором изменений и дополнений в уже процензурованную рукопись.
Цензор должен был сличить печатный материал с рукописью и подписать билет на выпуск книги в свет (в двух экземплярах, один из каковых направлялся в типографию, а иной оставался в цензуре). Одобренные цензурой в рукописи либо в корректуре периодические издания могли выпускаться из типографии и без билета, под личную ответственность директора либо содержателя типографии. Билет на выпуск из типографии книги должен был выдаваться в срок не более трёх дней, периодического издания — не более 24 часов.
Переиздания также представлялись в цензуру (в виде книг) на общих основаниях.
Цензоры не имели права что-либо изменять в рукописи, тем более добавлять от себя в рукопись какие-то примечания либо толкования. Они должны были только отмечать красными чернилами недопустимые места, предоставляя автору либо издателю исключить либо заменить эти места. Но издатель, согласно уставу, мог сам цензору исправление замеченных последним мест. Книги должны были разбираться в цензуре не дольше трёх месяцев, а статьи для периодических изданий в срок, определяемый периодичностью выхода издания (к примеру, для журнала, выходящего раз в месяц — не дольше месяца). Если цензор считал необходимым запретить книгу либо статью, он докладывал об этом цензурному комитету, каковой решал вопрос о запрещении в заседании большинством голосов. Но возглавлявший цензурный комитет попечитель учебного округа в случае несогласия с мнением большинства комитета имел право остановить исполнение решения и представить рукопись в Главное управление цензуры, каковое и решало вопрос окончательно. Если пропуск рукописи осуществлялся по предписанию высшего начальства (к примеру, Главного управления цензуры), то ответственность с цензора снималась.
Запрещённые рукописи удерживались в цензурном комитете, а автор получал уведомление о запрещении со ссылкой на соответствующий параграф цензурного устава.
Одобрив рукопись, цензор не имел права требовать корректуры для вторичного просмотра, но если он замечал, что по неосторожности либо вследствие спешки сделал какое-либо важное упущение, он мог просить цензурный комитет об исключении из печатаемой либо напечатанной книги того либо иного места. В таких случаях необходимая перепечатка листов должна была осуществляться за счет цензора.
Официальные акты, обнародуемые Сенатом, министерствами и главными управлениями, Главным и Морским штабами и др. учреждениями, публиковались под надзором и под ответственность данных учреждений.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Книги собственно духовного содержания, то есть изложение догматов веры, толкования Библии, проповеди и др. подлежали рассмотрению в духовной цензуре, находившейся в ведении Синода и Комиссии духовных училищ (с 1839 г. — Духовноучебное управление, с 1857 г. — Учебный комитет при Синоде); духовные книги иных христианских исповеданий — предварительному рассмотрению митрополитами и архиереями данных исповеданий (у протестантов — членами консистории), а затем общей цензурой. Книги о нравственности вообще, хотя бы и снабжённые ссылками на Библию, подлежали рассмотрению общей цензуры, но отдельные места должны были рассматриваться также духовными цензорами. Медицинские книги подлежали общей цензуре, но те из них, каковые включали лечебные инструкции и правила, подлежали анализу и одобрению Медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге и медицинских факультетов университетов в иных городах.
Учебные книги должно было издавать Министерство народного просвещения и Синод под их надзором, а также ответственностью. Акты, речи, рассуждения, программы и др., выпускаемые от имени академий и университетов, подлежали надзору, а также выходили под ответственностью последних. Политическая часть — канцелярии Сената. Драматичные сочинения для представления подлежали цензуре Третьего отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, а их публикация в печати — общей цензуре. Афиши, а также мелкие объявления выходили с разрешения здешнего полицейского начальства.
Уставом устанавливалась система подчиненных Министерству народного просвещения центральных и местных учреждений, призванных осуществлять цензуру.
Нарушения У. подвергались преследованию в соответствии с уголовным законодательством, кодифицированным в 1832 г. в Уложении о наказаниях (т. 15 Свода законов Российской империи).
Одновременно с принятием У. (22 апреля) были утверждены , определявший состав и структуры учреждений ведомства Синода, осуществлявших духовную цензуру, и их обязанности. существенно изменяли нормы У., формально вплоть до 1905 г. У. оставался основой российского цензурного законодательства и продолжал входить в 14 том Свода законов. . . Данный указ — это первый закон об авторском праве в Российской империи. Нарушение цензурных правил могло привести к потере авторами собственных прав. Сроки действия авторского права определялись в течение жизни автора + 25 лет. В 1857 году данный срок был продлён до 50 лет. По истечении этого срока произведение делается собственностью публики.
Внедрялось понятие — противозаконное издание сочинений. Определялось такое наказание: нарушитель должен был уплатить законному издателю в 2 раза более, чем издержки, нужные для печатания 1200 экземпляров произведения. Все выпущенные экземпляры исключались в пользу законного издателя. 2/3 из данной суммы поступали издателю, а прочее — в казну.
Вводится описание изобретения по форме. Патенты выдавались только том случае, если изобретение относилось к сфере деятельности правительства .
С 1833 года вводится предварительная экспертиза.
В данный период осуществляется преобразование деятельности третьего отделения , перераспределяются функции между экспедициями третьего отделения. Первая экспедиция — обеспечение государственной безопасности, защита государственной тайны, борьба с государственными преступлениями.
Вторая предприятиях, защиты интеллектуальной собственности, предупреждение недобросовестной конкуренции, борьба с экономическими преступлениями. Третья экспедиция — из органа наблюдения за проживающими в РФ иностранцами реорганизована в орган наблюдения за общественным порядком, борьба с политическими преступлениями, выполнение контрразведывательных функций.
Четвертая экспедиция — сбор сведений о чрезвычайных случаях, о беспорядках на местах.
Пятая экспедиция — с 1865 года создаётся главное управление по делам печати в министерстве внутренних дел, а в третьем отделении остаётся лишь часть. Во второй половине XIX в. созданы 2 учреждения, исполняющие межведомственные функции в области защиты информации с целью координации деятельности органов, обеспечивающие безопасность государства.
В январе 1898 года в департаменте полиции был создан особый отдел, и все функции 3го департамента полиции перешли в ведение данного отдела. Особый отдел являлся основной контрразведывательной службой РФ до 1917 года.
В третьем департаменте полиции остались второстепенные, в основном финансово-счётные дела.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
1.Осуществляло наблюдение за ходом следствий по государственным преступлениям. Гласный и негласный надзор. Вопросы изготовления, хранения, перевозки взрывчатых веществ. Не сохранились функции, связанные с предупреждением недобросовестной конкуренции, сбором информации об изобретениях и рационализаторских предложениях и сбор информации о чрезвычайных происшествиях.
Штаб заграничной агентуры департаменты полиции был создан в 1882 году при посольстве РФ в Париже. В 1898 году в Риме была проведена международная конференция служб безопасности. Спецслужбы стран западной Европы взяли на себя обязательства обмениваться информацией касательно терроризма.
В 1863 году были утверждены положения и штаты главного управления генерального штаба (ГУГШ). Это был центральный орган управления военной разведкой в составе военного министерства. Предшественником данного органа являлась особая канцелярия. В РФ существовали центральные органы военной разведки. В структуре ГУГШ функции защиты информации осуществляла военно-ученое отделение.
Функции:
1.Ведение секретного делопроизводства. Управление военными агентами. Разработка инструкций по вопросам деятельности министерства. Цензура военных периодических изданий . Зарубежными силами органов разведки являлись военные агенты при российских представительствах заграницей. С 1864 года военные агенты РФ получили официальный статус военных уполномоченных, числились в составе дипломатического корпуса, пользовались его правами.
С конца 50-х годов в военном министерстве введена децентрализованная система секретного делопроизводства. В общей канцелярии министерства ведением секретного делопроизводства занималось первое отделение.
Учёт поступивших секретных документов состоял из двух этапов: учёт секретных пакетов и учёт секретных документов. Пакеты регистрировались в особой книге учёта пакетов, в каковой указывались: время, номер пакеты, кем прислан, кем доставлен. Недостаток: в отличие от современных требований к учёту пакетов, учитывались как секретные, так и несекретные пакеты и лишь после учёта осуществлялась сортировка.
Секретные пакеты вскрывались лично военным министром. Распорядок пересылки секретных документов определялся в . , после чего делалась запись касательно правильности ведения книг, каковая подписывалась всеми лицами, которые участвуют в проверке. Вводилась также ежегодная проверка шнуровых книг. При закрытии книг делалась запись о перерегистрации всех данных в новом журнале. Во второй половине XIX в. в архивах отдельных департаментов министерства стали создаваться специальные подразделения для выделенного хранения секретных чертежно-графических секретных документов.
Кризисные явления, охватившие все области общественно- политической жизни Российской империи в середине 50-ых годов XIX века, стали мотивом государственных преобразований, в рамках каковых была осуществлена значительная демократизация государства в целом. В данный период не лишь получил широкое распространение в литературной лексике термин [9,с.140]. было изъято из употребления вовсе. заключались в частичной отмене института предварительной цензуры. это было лишь внешним: издатели, органов периодической печати, освобожденные от предварительной цензуры, должны были вносить в Главное управление по делам печати залог наличными деньгами либо облигациями (этот институт получил заимствование из стран Западной Европы, где он получил широкое распространение еще в конце XVIII века), устанавливался разрешительный порядок открытия типографий, библиотек, книжных магазинов и даже торговли печатными машинками, предусматривался широкий спектр мер административной ответственности, в первую очередь штраф, за разного рода нарушения в организации издательского дела. впервые в Российской империи предусматривало институт судебного рассмотрения споров, связанных с нарушением законодательства о цензуре, причём не лишь вопросы привлечения к ответственности, но и обжалование действий должностных лиц цензурных учреждений. Что касается ответственности за нарушение законодательства о цензуре, то этот акт позаимствовал принципы бельгийского законодательства: автор подлежал ответственности, если не мог доказать, что публикация осуществлялась без его ведома и согласия; издатель — если отсутствовали сведения об авторе либо последний находился заграницей; за содержание публикаций в периодических изданиях вся ответственность возлагалась на главного редактора. Итак, на данном этапе развития института цензуры в Российской империи были произведены первые заимствования опыта западноевропейских стран.
Поиски новых форм организации цензурного аппарата[13,с.139] привели к тому, что в соответствии с Указом от 10 марта 1862 года общее руководство цензурой в Российской империи возлагалось на Министерство внутренних дел. По сути, коренного изменения в системе цензурных учреждений не произошло, но фактически управление цензурой разделилось на две части: сфера наблюдения и преследования, составлявшая компетенцию Министерства внутренних дел, каковое выполняло по отношению к цензуре роль идеологического и карательного центра, и цензурнопредупредительная область, сохранявшаяся за Министерством народного просвещения.
Тем самым было заложено начало перехода к полицейскому управлению цензурой. Указ от 6 апреля 1865 года предусматривал полный переход управления цензурой в ведение Министерства внутренних дел в лице Главного управления по делам печати.
Содержание российского законодательной в области печати и цензурного контроля в конце 60ых — начале 70ых годов XIX века характеризовалось наличием относительно определенной системы, в каковой выделялись приоритетные направления, а также частные вопросы, регулирование каковых сточки зрения властей требовало особого внимания. Так, Узаконением от 30 января 1870 года запрещалась публикация сведений, полученных в ходе предварительного расследования дела, до судебного заседания либо прекращения производства по делу, а Узаконением от 4 января 1875 года — материалы судебного заседания, проходившего за закрытыми дверями.
С приходом к власти Александра III в истории Российской империи начался период [15, с.195]. Этим объясняется тот факт, что управление в области цензуры было основано не столько на совершенствовании нормативной основы данного института, а ее правоприменительной практики. В период правления Александра III специальных нормативных актов по вопросам цензуры практически не принималось, данные вопросы затрагивались в актах общего характера.
Временные правила по цензуре, опубликованные 12 мая 1862 г., были попыткой систематизации постановлений и распоряжений, увидевших свет с 1828 по январь 1862 г. Этот документ не запрещал обсуждения в печати социально-экономических и политических проблем, но требовал 17. Общая просветительская тенденция, характерная для русской культуры 1850-1860-х гг., нашла отражение не лишь в создании воскресных школ, библиотек- читален, больниц и проч., но затронула и цензурную практику. Среди цензоров (и даже руководителей цензурных комитетов) были такие выдающиеся деятели отечественной культуры, как И.А. Гончаров, Ф.И. Тютчев, Н.И. Пирогов, B.Н. Бекетов, Н. Ф. фон Крузе. Некоторые из них, несмотря на короткий период официальной работы в ведомстве, пытались внести в консервативную реку правительственной цензуры реформаторскую струю. Именно их авторитет способствовал тому, что читающая публика смогла познакомиться со многими произведениями русской и зарубежной литературы. Из видных русских литераторов, которым довелось в своё время служить в цензурном ведомстве (а это С. Т. Аксаков, А. Н. Майков, И. И. Лажечников, Ф. И. Тютчев), никто не приобрел на этом поприще столь громкой и подчас столь нелестной славы, как И. А. Гончаров.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Вначале в качестве цензора, а затем в роли члена Совета по делам книгопечатания (впоследствии — Совет Главного управления по делам печати) он оказался втянут в общественно-литературную борьбу 1850-1860-х годов гораздо глубже, чем того мог желать автор . 1.2 Полномочия и возможности цензоров
По Цензурному уставу 1828 г. структура цензурных учреждений была подвергнута существенным изменениям. Высшим цензурным органом стало Главное управление цензуры при Министерстве народного просвещения. Было сокращено число местных цензурных комитетов. Основные функции духовной цензуры выполнял Святейший Синод. Цензурный устав расширял перечень возможных нарушений и видов ответственности чиновников цензурных комитетов и ведомств.
Устав допускал такой вид наказания, как отрешение цензора от должности и предание его суду. В последующем нормы об ответственности цензоров получили развитие в ряде поправок к Цензурному уставу, а также в новой редакции Уложения о наказаниях уголовных и исправительных в 1866 г. Так, цензор мог быть подвергнут суровому наказанию, если он «с намерением пропустит к изданию в свет книгу, эстамп, рисунок, ноты со словами либо же что либо иное, либо дозволит представить на сцене сочинения, по содержанию клонящиеся к нарушению постановлений, ограждающих святость веры либо права верховной власти, либо же ничто оскорбительное для лица государя императора либо членов императорского дома». Тем не менее карательные меры в первую очередь были направлены на сочинителей, издателей и распространителей печатной литературы, что, в свою очередь, тормозило процесс развития авторского права.
Итак, была открыта новая страница истории цензурного законодательства РФ. Со временем были ниспровержены все либеральные установления Николая I. Перманентно росла тенденция увеличения числа ведомств, наделенных цензурными полномочиями. Несмотря на половинчатый характер Устава, он являлся на протяжении более 40 лет практически единственным документом, регулирующим правоотношения в сфере печати и цензуры. Развитие журналистики и литературного дела вызвало к жизни нужность принятия нового документа, отвечающего запросам времени. Таким документом стали Временные правила о цензуре и печати 1865 г. Во многом переход старого законодательства был обусловлен карательной функцией цензуры. Вне всякого сомнения, новый закон был шагом вперёд во взаимоотношениях власти и журналистики.
Временные правила о цензуре и печати ознаменовали дальнейший путь развития к более прогрессивному виду цензуры последующей (карательной) с привлечением к ответственности за нарушение цензурных правил по суду. Император Александр II ясно представлял себе всю значимость периодической литературы для полнокровного осуществления всех его либеральных преобразований. Именно потому всячески стимулировалось налаживание газетно-журнального производства. Почти полностью была снята цензура с периодических изданий. От предварительной цензуры освобождалось большинство газет и журналов страны. Временные правила 6 апреля 1865 г. не касались духовной и иностранной цензуры, а также цензуры изобразительной продукции. Вместе с тем создатели Временных правил специально ввели ряд хитроумных бюрократических формулировок, открывавших большой простор административному творчеству по наведению при нужности порядка в журналистике и литературе. К примеру, при одновременном ослаблении цензурного гнета Временные правила предусматривали внесение денежного залога под возможные штрафы, что противоречило цивилистской природе вещного права, поскольку залог в гражданском праве предусматривался за имущество.
Внесённый залог должен был служить напоминанием, что над содержателями типографий, сочинителями, издателями висит своего рода дамоклов меч, и опасение потерять заложенную сумму служило побуждением точно выполнять свои обязанности и не преступать предписаний закона. В деятельности цензуры данного периода принято выделять три направления. Во-первых, приспособление цензуры к судебной практике. Оно было сопряжено с возвратом к старым репрессивным мерам, подменой судебной практики административной. Во-вторых, усложнение задач, которые стояли перед цензурой, что связано с формированием периодики, введением карательной цензуры. В-третьих, цензурное ведомство впервые стало использовать экономические рычаги давления на журналистику. В начале XX века наблюдается небывалое ранее ослабление цензурного режима.
Глава 2. Цензорская деятельность И. Гончарова и её оценка современниками
2.1 Специфика цензуры Гончарова
Репутации Гончарова больше всего повредили те моменты его цензорской деятельности, когда ему довелось высказывать своё отношение к , и в прямой реакционности. науке и искусству; он противодействовал таким попыткам последовательно и энергично и не лишь и, может быть, не столько потому, что дерзкие нарушения закона и враждебность правительственной политике были более чем достаточным основанием для цензурных санкций. Гончаров имел внутренние, вытекающие из коренных его убеждений причины обрушиться на нигилизм с неожиданной подчас суровостью. (и он зачастую был недалек от истины) и из данного восприятия исходил в своих цензорских суждениях. . . Он считал противоестественным и пагубным торопливое решение коренных вопросов человеческого бытия, и тем более опасным по своим последствиям, что вершилось оно на основании произвольно перенесенных в русскую жизнь выводов западной мысли. . ) проповедуется отрицание высшего начала в природе. . не впадая, конечно, в одиозные сближения. . . [19] тенденции сыграли главную роль в суровой цензорской оценке им общего направления журнала. . . Сколько замечательно это общее требование Гончаровацензора, столь характерна и его забота о том, чтобы цензура относилась со всей возможной пощадой к драгоценным документам и мелким подробностям прошедших времен, воспроизводимым в трудах историков. , произошедшие в обществе в начале 1860х годов, он пишет: . и потому был отменен. [60] , [02] требование, конечно, необычное в устах рядового цензора, кем был тогда Гончаров. Исходя из такого убеждения, он и одобрил в печать довольно ироничную по тону, но справедливую рецензию И. К. Бабста на книгу сенатора А. В. Семенова. Но тут мнение Гончарова оказалось в разладе с официальной точкой зрения на то, подлежит ли сенатор критике наряду с прочими литераторами либо нет. Последовало служебное взыскание, в связи с которым и писался цитированный выше рапорт.
Отношение Гончарова к активнейшему органу славянофильства было непростым. Не разделяя взглядов газеты на допетровскую Русь и на роль Петра в развитии страны, он явно сочувствовал патриотическим устремлениям редакции, её призывам упрочить национальные начала в общественном устройстве, в культуре. Об этом нетрудно догадаться по разрозненным замечаниям, по тону, а иногда по форме изложения, когда, скажем, он указывает на выступление газеты без всякого комментария, выражая умолчанием известную солидарность с позицией автора. Так, к примеру, заканчивается отзыв о статье . За чем непосредственно следует подпись Гончарова и что воспринимается отчасти как разделяемое им мнение.
2.2 Причины отставки Гончарова
В начале цензорской деятельности Гончарова у него не лишь сохранились хорошие отношения со многими русскими литераторами, но и завязались новые знакомства. В одном из своих писем к Е. В. Толстой он, между прочим, замечал: , Гончаров имел в виду либо свой уход в цензуру, либо отъезд за границу Тургенева. Но в условиях самодержавно-крепостнической РФ в представлении прогрессивно настроенных людей и народа звание цензора не было лестным. В предшествующие годы свирепых цензурных гонений и репрессий цензура вызвала в широких кругах не лишь презрение, но и ненависть. В цензуре видели душителя всего живого в литературе и печати вообще.
Отрицательное отношение к цензуре высказывали даже люди, благонамеренные по своим политическим взглядам. Так, к примеру, писатель либерального направления А. В. Дружинин, один из близких друзей Гончарова в то время, в своем дневнике записал 2 декабря 1855 года: . Период либерализма в цензуре оказался очень кратковременным. В 1858-1859 годах, когда в РФ начала складываться революционная ситуация, реакционные, охранительные тенденции в цензуре вновь усилились.
Осенью 1859 года Добролюбов в своих письмах к друзьям говорил о . .[130] О подобных неблагоприятных мнениях о себе, порою несправедливых, как, к примеру, мнение Колбасина, Гончаров, конечно, знал и болезненно переживал их.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Нелестно говорили о цензуре и цензорах вообще и в дружеском для Гончарова кругу, не стесняясь его присутствия. Об этом, в частности, свидетельствует письмо Гончарова к П. В. Анненкову от 8 декабря 1858 года: . ).[131] . : И от цензуры Гончарова. , чтобы писать роман. И такая возможность вскоре явилась. В то время как Гончаров лечился в Мариенбаде, в Париже находились Тургенев, В. Боткин, Фет. Гончаров стремился встретиться с ними. Особенно хотел он увидеть Тургенева.
В письмах из Мариенбада он неоднократно упоминает имя Тургенева. Тургенев еще много раньше был посвящен Гончаровым в замысел и содержание Обломова! . И он с радостью поехал со своей рукописью из Мариенбада в Париж, где знал, что найдет Тургенева, В. Боткина и иных знакомых ему литераторов. . . Летом 1857 года Гончаров уехал лечиться на воды за границу — в Мариенбад..
Вернувшись в сентябре из-за границы в Петербург, Гончаров, оставаясь цензором, в течение целого года продолжал дописывать и дорабатывать , читал его по вечерам в кругу друзей и знакомых. А. В. Никитенко, присутствовавший на одном из данных чтений у Гончарова, отмечал в своем дневнике 10 сентября 1858 года, что новый роман Гончарова на всех слушавших произвел сильное впечатление. . . Но тот, видимо, не принял это предложение. Осенью 1857 года, когда Катков узнал, что роман вчерне закончен, он через В. П. Безобразова пытался снова вступить с Гончаровым в переговоры. Но писатель уклонился от данного. Гончаров ехал с пониженным, почти тяжёлым настроением, — сказывалась и усталость и моральная неудовлетворенность от работы в цензуре; печальный и глубокий след в душе оставила пережитая личная драма. Вперёди не было светлых надежд, радостных ожиданий.
Летом 1859 года Гончаров со . . к моменту отъезда Гончарова в Мариенбад летом 1859 года. , — скорбно признается он ей. . Но по возвращении из за границы в Петербург Гончаров принял другое решение — бросил не творчество, а службу, цензорство.
В январе 1860 года он подал прошение . . , почтеннейший Николай Александрович, где она загостилась так долго? Если она уже не нужна, то не благоволите ли прислать? , идейное руководство каковой тогда уже всецело принадлежало Чернышевскому, не удовлетворило в нем, видимо, то, что автор несколько идеализировал быт русской помещичьей усадьбы. , по причине каковых столь резко и демонстративно порвал в 1861-1862 годах свои отношения с журналом Тургенев. , но не привел к разрыву ни с Некрасовым, ни с Добролюбовым. Отношения с ними он поддерживал и после, хотя уже не сотрудничал в журнале. , кроме того, испытывая материальные затруднения, Гончаров вновь поступает служить. . , оказавшейся на деле далекой от каких или прогрессивных идей. июля 1863 года Гончаров был назначен членом Совета по делам печати, с производством в действительные статские советники, а в августе 1865 года приказом по министерству внутренних дел — членом совета Главного управления по делам печати, то есть фактически вновь стал цензором. Но к данному периоду времени в цензуре уже полностью были искоренены либеральные тенденции и царил, по выражению А. В. Никитенко, чистейший произвол. Такова была обстановка, в каковой пришлось действовать Гончарову.
На цензурных докладах и отзывах Гончарова определенным образом сказалось его предубежденное, отрицательное отношение к революционно демократической и радикальной части русского общества. В частности, им был написан резкий отзыв о журнале Некрасова, окончательно закрыт. , как при министре реакционере Валуеве.
2.3 Общественный отклик на цензорство Гончарова
Современники были по-своему правы, судя о Гончарове-цензоре в прямой связи с репрессивной политикой правительства в отношении печати. Они непосредственно ощущали влияние этой политики на литературную жизнь, и мало кто считал необходимым отделять от позиции цензурного ведомства индивидуальную позицию Гончарова. Мало кого могли тогда интересовать и внутренние мотивы, и социально-этическая подоплека его суждений о текущей литературе. К тому же эти суждения оставались на страницах отзывов, рапортов, отчетов, журналов Совета и почти не доходили до публики. А потом они просто не были бы услышаны и трезво оценены в той атмосфере ожесточенных идейных столкновений, каковая царила в литературе во второй половине 1850-х- в 1860-е годы. На виду были преследования и карательные меры, на слуху была причастность ко многим из них Гончарова.
К Гончарову (как, впрочем, и к другим писателям, чьи философские и политические убеждения в своё время не одобрялись литературоведением) давно уже была применена известная формула, согласно каковой чиновника-консерватора, не считаясь с тем, что при этом отбрасывается существенная часть мировоззрения писателя, входящая в основание всей его литературной деятельности. . Как представляется, не менее интересно проследить влияние на творчество Гончарова материалов его цензорской деятельности, то есть документов, связанных со службой Гончарова в Цензурном комитете (1856-1859) и Главном управлении по делам печати (1863-1867), а также рукописей, книг и периодических изданий, прочитанных писателем в эти годы по служебной надобности. и проч. Сто тридцать шесть цензорских документов и несколько приложений, опубликованных в десятом томе Полного собрания сочинений, имеют непосредственное отношение к важнейшим моментам истории русской литературы, журналистики, общественности и изучаются прежде всего как исторический и историко- литературный источник.
Но существует и другая сторона . Это вопрос о том, какую роль цензорская служба сыграла в биографии Гончарова-писателя и как повлияла на его творчество. По разным причинам этот вопрос привлекал внимание исследователей в значительно меньшей степени, чем другие проблемы биографии и творчества Гончарова. Некоторые воздействия, на мой взгляд, лежат на поверхности, хотя никогда специально не отмечались и не исследовались. К примеру, начиная с 1870х гг. изменяется жанровый состав произведений Гончарова, в его творчестве появляется литературная критика, каковой не было ранее. Связано ли это со службой в цензуре? Гончаров, как мы знаем по текстам цензорских документов, разделял задачи цензора и литературного критика (см., напр.: X, 54, 92, 163, 282), но иногда, высказываясь как цензор, замечал, что и художественная критика судила бы так же (X, 86, 89).
Более того, Гончаров неоднократно вкраплял в свои цензорские отзывы литературно-критические пассажи. Литературный талант Гончаров часто ставил выше цензурных правил. Вот характерный отрывок из (X, 261). . в литературоведении в общем виде признано. В этом загадочном для читателя диалоге Райского и Марка важно не то, насколько строго накажут Леонтия, а важно собственно описание наказания, потому что по описанию наказания мы можем узнать, какое было совершено преступление.
Ведь Гончаров не сообщает прямо, что за книги распространяет Марк. Мы узнаем лишь, что Волохов показывает Райскому список данных книг, и далее следует такой диалог: (Х, 421).Дело в том, что запрещённые книги тоже делились на несколько категорий и за распространение разных категорий запрещённых книг полагалось и различное наказание. , — наказание плетьми с наложением клейма. Очевидно, что Марк, хотя и имел в городе плохую репутацию, распространял все же не такие книги. А какие? Об этом Гончаров сообщает нам не прямо, а через упоминание возможного наказания. Упомянутым
Волоховым и Райским видам наказаний подвергались распространители книг и картинок, . (VII, 526).И, конечно, такие сведения бросают определенный свет (либо скорее тень) на весь характер и поступки Волохова — оказывается, что он изображен Гончаровым более жестко, чем мы себе традиционно представляем. К примеру, вполне вероятно, что Волохов мог распространять среди учеников гимназии книги, в каковых излагались те взгляды на отношения мужчины и женщины, каковые он проповедовал Вере. (X, 254). (X, 254). Почему Гончаров прямо не перечислил книги, каковые распространял Волохов, а прибегнул к такому изощренному способу? Ну, во-первых, даже просто перечисляя запрещённые книги в своем романе, писатель способствовал бы их популярности, чего он несомненно не хотел, а во вторых, все-таки, я полагаю, им руководила известная осторожность и боязнь вызвать гнев молодого поколения читателей. Последнее, как мы знаем, оказалось тщетным. Роман был встречен демократической критикой ожесточенно, возможно в том числе и потому, что демократическая критика разгадала и эту, и некоторые другие неочевидные характеристики Волохова.
Заключение
(22) июня 1826 г. был утвержден Устав о цензуре, составленный министром просвещения, сторонником консервативных взглядов, адмиралом Александром Семеновичем Шишковым, вошедший в историю под названием . Новый устав учитывал опыт применения предшествующих цензурных уставов, но носил более унифицированный с другими законодательными актами характер, будучи при этом менее декларативным, чем Устав о цензуре 1804 г. и менее детализированным, чем Устав о цензуре 1826 г.
Нужна помощь в написании диплома?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.
Устав устанавливал порядок прохождения через цензуру рукописей. Рукописи должны были представляться в цензуру чисто переписанными. Периодические издания, математические сочинения, лексиконы (словари), грамматики и др. можно было представлять в цензуру в корректурных листах. На представление в цензуру корректуры вместо рукописи нужно было испрашивать особое разрешение, представление же рукописи никаких разрешений не требовало, и рукописи представлялись без специального прошения.
После получения цензурного разрешения и напечатания книги либо номера периодического издания два печатных экземпляра присылались в цензуру со свидетельством содержателя типографии, что все напечатано в соответствии с одобренной рукописью. Категорически запрещалось внесение автором изменений и дополнений в уже процензурованную рукопись.
И.А. Гончаров был в 1856-1860 гг. цензором С.-Петербургского цензурного комитета, с 1863 по 1865 г. — членом Совета по делам книгопечатания, с 1865 по 1867 г. — членом Совета Главного управления по делам печати. Он способствовал выходу в свет запрещённых произведений М.Ю. Лермонтова, восстановлению многих купюр из его произведений, сделанных цензурой, а также печатанию без значительных изменений сочинений И.С. Тургенева, Н.А. Некрасова, Ф.М. Достоевского, Н.Г. Помяловского и др.
Представление о цензоре как о тупом и жестоком гонителе вольной мысли глубоко укоренилось в прогрессивных слоях общества.
Гончаров-цензор облегчил печатную судьбу целого ряда лучших произведений русской литературы (. . , являвшейся органом министерства внутренних дел. Гончаров работал здесь около года, а затем был назначен на должность члена совета по делам печати. Снова началась его цензорская деятельность, причем в новых политических условиях она приобрела явно консервативный характер. , то есть активно защищал правительственные устои. Так продолжалось до конца 1867 года, когда он по собственному прошению вышел в отставку, на пенсию. может быть поставлена не лишь в биографическом либо антропологическом (что также, разумеется, интересно), но и собственно в текстологическом смысле: как вопрос о соотношении творческих произведений и материалов служебной деятельности Гончарова. . Как представляется, не менее интересно проследить влияние на творчество Гончарова материалов его цензорской деятельности, то есть документов, связанных со службой Гончарова в Цензурном комитете (1856-1859) и Главном управлении по делам печати (1863-1867), а также рукописей, книг и периодических изданий, прочитанных писателем в эти годы по служебной надобности.