Основная тема содержит в себе материальность, применяющая к настоящему времени, но также в словах драматурга содержится скрытый смысл, который является более глобальным. В спектакле ценность бумаги ассоциируется с прошлым, и говорится о том, как все старое забывается и уходит на второй план. Евгений Гришковец призывает к тому, чтобы все помнили и знали, что нет ничего лучше и знаменательнее бумаги.
Она заключает в себе память, которая останется на века, а все остальное может кануть в бездну без следа, уйти из жизни так, что никто этого и не заметит. Основная же тема состоит из размышлений писателя, как электронные носители вытесняют бумажные. Автор говорит о времени, о пустоте и о том, что технический прогресс для каждого отдельного человеческого существа — это приближение к небытию, потому что прогресс приходит со временем.
Мне понравилось, как автор начинал свой монолог с рассуждений о таких словах как «навсегда» и «никогда». Действительно, на первый взгляд слово «навсегда» кажется очень приятным и подающим надежды, а слово «никогда» отталкивает от себя. Но все инстинкты, которые просыпаются у людей, слышащих эти слова, выходят на подсознательном уровне, хоть все прекрасно знают, что эти слова могут поменяться местами.
Хочу заметить, что Россия имеет статус индустриальной страны, но вокруг более развитые страны двигаются вперед, неся за собой знамя постиндустриализации. Высокие технологии в Японии или, к примеру, в Европе и Америке, давно уже не редкость, а ценность прошлого становится все более забытым. Взамен книгам появляются фильмы, вместо писем — электронная почта или смс-сообщения. Где-то уже строят роботов и много прочего, забывая о том, что, несмотря на прочность материала, что-то потеряется, исчезнет, забудется или появиться что-то новее и совершеннее, чем прежде.
Смс-сообщения скидывают безжалостно, избавляются от устаревших моделей телефонов, с которых и на которые были посланы короткие сообщения. Компьютерную почту чистят, оставляют, как правило, необходимое и деловое. А письма, телеграммы, записочки бережно хранили и хранят, по ним можно проследить человеческую жизнь. Гришковец говорил: «Бумага — это образ жизни, у наших детей уже не будет почерка, на бумаге не будешь писать такую чушь, как в компьютере».
Без бумаги мир катиться в постиндустриальную пропасть. Все, что было ценным ранее, постепенно теряет смысл. Помню, как раньше было прекрасно получать письма от куда-то из далека. Когда мне было не больше десяти лет, у меня была подруга по переписке. Каждый раз, открывая старый потрепанный почтовый ящик или получая посылки от почтальона, был наполнен детской радостью и неким вдохновением. Само счастье было в ожидании письма, сам процесс наполнял меня восторгом. Со временем, когда я и моя подруга начали пользоваться социальными сетями, мы перестали высылать друг другу письма, а позже наше общение сошло к нулю. Все было постепенно и не заметно, и только опомнившись спустя пары лет, я поняла, что бумага была ценнее, чем переписка в компьютере.
Еще когда-то давно, моя бабушка, живя в другом районе города, более отдаленным от центра , высылала мне детские журналы. Они были очень красочные и полны картинок с загадками и рисунками. Также она высылала мне письма с пожеланиями, когда не могла приехать на выходных. Сейчас же больше не приходят эти чудесные журналы, и сама бабушка тоже больше не пришлет ничего, и больше никогда не сможет приехать в гости.
Я поддерживаю мнение писателя во всем, о чем он повествовал в спектакле. Чувствуется, что для Гришковца это очень личная и важная тема. Ранее бумага была неотъемлемой частью жизни каждого грамотного человека. Письма, книги, телеграммы — всё это служило связью с миром культуры.
Главное в спектакле — не эти сведения, а наша коллективная эмоциональная память, которую писатель будоражит, вспоминая шелест газет и приятную ломкость бумажных купюр, запах новой книги и пыль библиотек, скупую скоропись телеграмм и томительное ожидание писем — все, что, так или иначе скоро покинет нас с приходом новых технологий. А что-то уже безвозвратно ушло, как перья, чернильницы и розовые промокашки, которые когда-то вкладывали в школьные тетради. Одну такую Гришковец демонстрирует как драгоценный музейный экспонат, надев белые перчатки, что показывает его бережное отношение к прошлому. В «Прощании с бумагой», как всегда у драматурга, много детских воспоминаний. Наверное, потому, что они — самые яркие, эмоциональные, не затуманенные взрослой рефлексией.
Подобные сильные чувства, пожалуй, может вызвать только записка 17-летней давности, отправленная жене в роддом и с тех пор лежавшая на дне картонной коробки вместе с другими семейными реликвиями. «Зачем мы все это храним?» — спрашивает Гришковец и сам себе отвечает: «Ничто так не сохраняет содержание времени, как бумага». Писатель рассказывает о том, что знает сам и активирует чувственную память каждого зрителя. Заводит речь о том, что клякс уже никогда не будет. И я вспоминаю, как мама рассказывала, что вечно приходила домой, вся перепачканная чернилами, как вызывали в школу родителей, ругали её и называли замарашкой. И как она боялась опять перемазаться, а единственным оправданием ей служило то, что ее подружка, которая сидела с ней за партой тоже была «замарашкой». Вот такая вот маленькая история.
Я отношу себя к числу людей, которые считают, что без бумаги мир катиться в пропасть. Мир двигается вперед к высоким технологиям, вперед в постиндустриальную жизнь. Люди оставляют не просто бумагу, они оставляют прошлое. Хоть с одной стороны это и хорошо, но с другой, я считаю, люди всегда должны помнить былое. Сейчас нет даже той сплоченности общества, как раньше.
Спектакль заставляет людей вспомнить всё ушедшее, понять, что все-таки бумага ценна. Монолог Евгения Гришковца не оставит равнодушным каждого, кто услышит и вникнет в его размышления. К сожалению, нельзя остановить движение в постриндустриальную пропасть. Технологии всегда будут совершенствоваться для того, чтобы с каждым разом делать жизнь каждого человека легче. Пока люди будут помнить о бумаге, она не исчезнет, но это уже спорный вопрос. А вопрос в том, сколько времени будет человек думать и сохранять в себе это. Одна часть людей цепляется за свое прошлое и не отпускает его, а другая бежит от него прочь. Человечество бросается из крайности в крайность. И в этом вся проблема.
бумага постиндустриальный чернильный гришковец