В ходе эмпиризации теории было выявлено влияние осознания субъектом возбуждения и его причин на собственное поведение и реакции. В ходе экспериментов было также подтверждено явление каузальной атрибуции.
Эксперимент заключался в проведении тестирования, перед которым группе испытуемых под видом витаминного раствора были введены эпинефрин либо физраствор (плацебо-группа). При этом испытуемым сообщали о действии инъекции: часть получила достоверное описание действия эпинефрина, часть – ложную информацию, сообщавшую об иных эффектах, остальным не было сказано ничего. Затем перед началом тестирования с ними беседовал помощник экспериментаторов, выдававший себя за другого испытуемого. Контекст беседы был либо доброжелательным, либо раздражающим. Затем испытуемые получали анкету, где описывали свои переживания. Исследование показало, что группы испытуемых, осведомленные о действии препарата либо получившие плацебо, были менее подвержены изменениям в эмоциональном фоне, чем две оставшиеся группы, объяснявшие свое возбуждение беседой с «другим испытуемым». При этом эпинефрин усиливал как положительные, так и отрицательные эмоции, определяющим фактором являлся разговор с помощником, то есть степень возбуждения не влияла на направленность эмоций испытуемого.
Анализ положений теории
С точки зрения критерия полезности теория представляется нам весьма продуктивной: соотнеся степень эмоционального возбуждения объекта исследования с его интерпретацией этого возбуждения, мы можем прогнозировать проявление эмоция и основанное на них поведение. Также мы можем проследить (а, возможно, и изменить) зависимость эмоционального фона от обоснования возбуждения, что дает нам шанс на управление поведением через эмоции, причем со значительной долей вероятности.
Верифицируемость теории довольно высока: вероятно, каждый из нас замечал, что перейти от одной сильной эмоции к другой, не менее сильной, гораздо проще, чем сделать это из спокойного состояния, то есть качественная характеристика эмоции (ее когнитивная интерпретация) будет работать независимо от количественной (степень активации).
Теория охватывает широкий спектр когнитивных реакций человека, что делает ее актуальной в различных областях исследования поведения.
Применимость теории выражается также в правильном обосновании человеком собственного нервного возбуждения, а не приписывания его контекстуальным процессам, вследствие чего человек способен точнее понять происхождение тех или иных эмоций. Это видно из эксперимента, основанного на двухфакторной теории и проведенного А. Ароном и Д. Даттоном: в нем девушка-исследователь обращалась к прохожим мужского пола с просьбой заполнить анкету. Делалось это либо на середине двух разных мостов: надежного, устойчивого и с небольшой высотой под ним и шаткого подвесного, натянутого над глубоким оврагом. После заполнения опросника девушка оставляла свой номер «в случае, если испытуемый захочет узнать результаты».
Результаты эксперимента подтвердили теорию: мужчины, заполнявшие анкету на «опасном» мосту, приняли возбуждение, вызванное видимой опасностью, за влечение к девушке, и звонков с предложением о встрече от них поступило значительно больше, чем от мужчин с «безопасного» моста.
Итак, основными допущениями теории будут являться следующие три тезиса:
- Если человек не обладает точной информацией о причине своего эмоционального возбуждения, он будет интерпретировать ее, исходя из контекста ситуации.
- Если человек обладает информацией, способной объяснить возбужденное состояние, вероятность поиска иного (контекстуального) объяснения его причин низка.
- В сходных ситуациях, при сходной когнитивной интерпретации происходящего, человек будет реагировать соответственно уровню своего эмоционального возбуждения.
Возвращаясь к исследованию Шехтера и Сингера, нужно вспомнить отсутствие попыток испытуемых, не извещенных о действии препарата либо дезинформированных, связать свое возросшее возбуждение с действием эпинефрина. Все они связывали возросшую активность с удовольствием либо раздражением, вызванным разговором с подставным испытуемым. При этом группа испытуемых, знавших о «побочных эффектах витаминного раствора», проявляя увеличенное возбуждение, понимала его происхождение и сдерживала выбросы эмоций как в разговоре с помощником исследователей, так и в последующем тестировании.
Заключение
Итак, мы видим, что двухфакторная теория эмоций доказуема эмпирически и охватывает широкий сегмент человеческих эмоций и построенного на них поведения. Результатом применения этой теории могут стать попытки контролировать эмоциональное поведение человека, манипулируя его представлениями о причинах возбуждения, меняя его интерпретацию происходящего. Возможно также управление степенью собственного волнения путем анализа его причин и последующего разделения общего неосознанного возбуждения на составляющие.
Так как теория тесно связана с феноменом каузальной атрибуции, можно пытаться влиять на формирование мнения человека путем сообщения ему части информации, после чего всю недостающую либо ошибочную он заменит собственными предположениями и выводами из наблюдений за объектом атрибуции. Таким образом мы можем манипулировать впечатлением других о нас и предугадывать, как люди будут реагировать на те или иные наши действия, что может оказаться крайне важным в самых разных жизненных ситуациях.