Доисторический представитель нашего рода еще не открыл способ добычи огня, а уже «музицировал». Дело в том, что речевой аппарат позволял нашим далеким предкам не только издавать какие-либо звуки, несущие определенную информацию, но и создавать музыку – гармоничное искусство звука. С помощью этого искусства люди каменного века исполняли различные обряды и ритуалы, убаюкивали младенцев и, наконец, музыка помогала им занять свободное время.
И сейчас, в современном мире музыка имеет колоссальное влияние на человека как личность. То есть мы можем сказать что музыка – необходимый аспект социализации личности. Что же такое социология музыки? Это наука о взаимодействии музыки и общества и влиянии конкретных форм её общественного бытования на музыкальное творчество, исполнительство и публику; один из разделов социологии искусства.
Одним из основных современных теоретиков социологии музыки является Теодор Адорно.
Как это ни странно, но Теодор Адорно не был озабочен поиском определения музыки. В работе «Социология музыки» (1962 г.) он довольствуется пониманием музыки как искусства, выражающего дух времени. Это достаточно распространенная формулировка, восходящая к академичной немецкой философской традиции, и для Адорно это определение было достаточным для того, чтобы вести свой разговор о музыке. Конечно, в его работе «Социология музыки» можно встретить и другие более точные и строгие определения: музыка — это язык, но не язык понятийный; музыка — это субститут реальных процессов; наконец, музыка как шифр социального, ибо «в музыке нет ничего такого, что сохраняло бы свое значение, не будучи истинным в социальном смысле», но вместе с тем, оговаривал он, «никакое социальное содержание музыки не имеет значения, пока оно не объективируется эстетическим».
Если попытаться упростить, не исказив при этом, исходную позицию Адорно в понимании музыки, то ее можно сформулировать так: музыка — это феномен мировой культуры, цивилизации. И задача социолога — научить людей понимать музыку, а через нее и само общество, ибо «вся общественная проблематика и вся ее сложность выражаются, в частности, в противоречиях между производством музыки и ее рецепцией обществом и даже в структуре слушания музыки как такового». Поэтому и социолог должен изучать этот опыт рецепции, т. е. восприятия музыки современным развитым обществом.
Тедор Адорно довольствовался толкованием музыки как шифра социального, но акцентировал внимание на функции музыки, а не на самом феномене музыки. Он озабочен тем, для чего нужна музыка, но не задается вопросом: «Может ли музыка как сугубо эстетическая категория быть значимой для социологических полевых исследований сама по себе?». Он не задавался вопросом о самой возможности существования такой отрасли, как «социология музыки».
Основная идея, отстаиваемая автором книги, состоит в доказательстве, что социальный характер музыки определяется не социальным происхождением композитора, не социальным характером аудитории его творчества, а только особенностями отображения социальной структуры общества в структуре самого музыкального произведения. Поскольку же суть социальных отношений Адорно видит в конфликте между личностью и подавляющей ее тотальностью социума, то отображение этого конфликта выступает для него критерием истинности музыки. А всякое смягчение, игнорирование социальных антагонизмов – признаком ложного, идеологического сознания. «Расхождение общих и частных интересов само признает свое существование, выражаясь в музыкальной форме, тогда как официальная идеология учит, что то и другое находится в гармонии. Подлинная музыка, вероятно, как и все подлинное искусство, — это криптограмма непримиримых противоречий между судьбой отдельного человека и его назначением как человека, изображение того, как проблематично всякое увязывание антагонистических интересов в единое целое… Чем в более чистой и бескомпромиссной форме музыка постигает антагонистические противоречия, чем более глубокое структурное оформление они получают, тем меньше музыка оказывается идеологией и тем более – верным объективным сознанием»
Соответственно структуре музыкального произведения, точнее, тому или иному уровню ее постижении, Адорно производит и типологию слушателей. Крайними типами, по его мнению, являются слушатели «эксперты» и «развлекающиеся». Для первых характерно вполне адекватное, «структурное» восприятие музыки, то есть способность охватить музыкальную форму как единое целое. «Этот тип,- считает Адорно,- сегодня, вероятно, ограничен кругом профессиональных музыкантов, хотя не все из них удовлетворят таким критериям ». Наиболее же распространенный тип – развлекающийся слушатель, на которого рассчитана индустрия культуры. Музыка для него – элемент комфорта, необходимый, чтобы расслабиться.
Представляется, что Теодор Адорно писал о музыке как о сугубо эстетическом феномене, ибо не был озабочен вопросом, а является ли то, что он пишет, социологией. Музыка интересовала его не как социолога, а как человека большой музыкальной культуры. Поэтому, возможно, его лекции по социологии музыки интересны для социологии с исторической точки зрения, но лишены актуальности для современного социолога-исследователя.
Большинство рассуждений Адорно об идеологичности искусства оперируют музыкальным материалом, а найденные им закономерности распространяются на другие виды искусства и даже другие области культуры (науку, философию). По Т. Адорно, все реальные подлинные произведения искусства всегда отрицали непродуктивную противоречивость действительности, тем самым вынося ей свой приговор.
Ознакомившись с работой Теодора Адорно я приняла следующую точку зрения, касаемо музыки как социального явления: музыка (подобно любому другому художественному явлению), являясь феноменом не только эстетическим, но и в полной мере социальным, взаимозависимым с другими подсистемами общественной структуры, не может быть в полной мере понята, объяснена, интерпретирована вне ее рассмотрения в существенно более широком, чем собственно художественное, пространстве — пространстве социальности. И, лично моё мнение таково: Теодору Адорно удалось рассмотреть музыку как культурный феномен через призму социума. Он внес огромный вклад не только в социологию музыки как отдельную пограничную дисциплину, но и в такие науки, как философию, психологию, культурологию, историю, и, конечно, музыкознание и социологию.