Формой конкретизации художественной картины мира является картина мира автора литературного произведения как носителя художественного мышления. Она маркируется индивидуальностью творческого субъекта и является результатом использования им уникальных способностей разума: восприятия, мышления, памяти, внимания и вымысла [6, с. 92]. Авторская художественная картина мира — это специфическая форма мировосприятия, которая выступает как альтернатива реальному миру и представляет собой результат внутренней работы автора, его творческой деятельности [1, с. 67].
Особая роль в репрезентации индивидуально-авторской картины мира отводится метафоре. Метафора является тем универсальным механизмом, «который приводит во взаимодействие и познавательные процессы, и эмпирический опыт, и культурное достояние коллектива, и его языковую компетенцию, чтобы отобразить в языковой форме чувственно не воспринимаемые объекты и сделать наглядной невидимую картину мира — создать её языковую картину, воспринимаемую за счет вербально-образных ассоциаций составляющих её слов и выражений» [4, с. 67].
Одним из основных направлений изучения речевой деятельности писателя является анализ представленного в ней метафорического образа мира, под которым мы, вслед за А.Н. Чумаковым, понимаем системную репрезентацию языковой личностью своего образа мира посредством узуальных и индивидуально-авторских метафор [5, с. 457].
В индивидуально-авторской картине мира синтезируются особенности национальной картины мира и личностного его видения и понимания. В художественном творчестве авторский образ мира трудно представить как строгую, абсолютно детерминированную структуру, в отличие от национальной картины мира, имеющей, на наш взгляд, вполне описываемую систему отношений и концептуально более определённую. Так, традиционными для национальных картин мира являются зоометафоры, в которых животные выступают как носители качеств человека, отражают опыт народа, говорящего на данном языке. На функционирование зоонимов в тексте оказывает влияние экстралингвистический фактор: мифы, легенды, сказания, которые существуют в культуре. При использовании зоонимов в художественном тексте, они, благодаря своей образности, переходят в зооморфизмы, т. е. используются как человекозначащая метафора (например: кабан — перен. простореч. бран. о грубом, грузном мужчине). Однако помещённые в художественный контекст, они пропускаются через индивидуально-авторское сознание, и, не теряя этнокультурных смыслов, приобретают определенную индивидуальную коннотацию. Например, вполне узуальным для славянской (в т. ч. украинской) культуры является употребление, в котором номинация мужчины кабан соответствует представлениям, существующим об этом животном («грубый», «грузный»): «Вот одурел человек! добро бы еще хлопец какой, а то старый кабан, детям на смех, танцует ночью по улице!» («Майская ночь, или утопленница»). А номинация свинья соответствует представлениям о животном «неопрятном»: «Эге! влезла свинья в хату, да и лапы суёт на стол» («Майская ночь, или утопленница»).
Совершенно оригинальными являются употребления, в которых во внешности или поведении животного угадываются человеческие черты: «Раз старшины села собрались в шинок и, как говорится, беседовали по чинам за столом, посередине которого поставлен был, грех сказать, чтобы малый, жареный баран. Калякали о сем и о том, было и про диковинки разные, и про чуда. Вот и померещилось, еще бы ничего, если бы одному, а то именно всем, что баран поднял голову, блудящие глаза его ожили и засветились, и вмиг появившиеся черные щетинистые усы значительно заморгали на присутствующих. Все тотчас узнали на бараньей голове рожу Басаврюка; тетка деда моего даже думала уже, что вот-вот попросит водки…» («Вечер накануне Ивана Купала»). Узуальная метафора голова барана — лицо человека получает в данном примере оригинальное индивидуально-авторское воплощение — изображено «оживление» бараньей головы: поднял голову; глаза ожили и засветились; усы значительно заморгали. Фантастическое явление Басаврюка в облике барана происходит в контексте изображения национальной картины мира.
Метафоризация играет большую роль в осмыслении мира, предоставляя огромные возможности для внутренней перекодировки семантики слов и приращения смысла. В художественном дискурсе метафора, с одной стороны, базируется на архетипических образах, с другой — направлена на расширение языковой этнокартины мира, на формирование личностного образа мира. Языковой личностью могут быть как репрезентированы устойчивые когнитивные метафорические модели, так и предложено индивидуальное метафорическое «прочтение» действительности, для которого характерен выход за пределы культурной традиции и логико-рационального языкового описания. Так, появление говорящей бараньей головы в «Заколдованном месте», — это, скорее, не фантастическая, а фантасмагорическая картина. Она вполне соответствует стилистике позднего гоголевского творчества, где нос, например, становится самостоятельной субстанцией: «“А, голубчик, вот где ты!” — заблеяла баранья голова с верхушки дерева»; «“Страшно слово сказать!” — заблеяла баранья голова».
В художественном произведении писатель помещает метафору в определенную идиостилевую среду, в которой метафора, с одной стороны, подчиняется общим законам языка и идиолекта, с другой стороны, расширяет, обогащает их. «Метафорическое смыслообразование базируется на системе «тонких смыслов», культурных ассоциаций, архетипических образов» [3, с. 35] и формирует личностную систему отражения мира, которая тем не менее находится в соответствии с этнокультурными традициями.
Основными направлениями исследования метафорического образа мира, репрезентированного в художественном тексте, являются принципы создания и рецепции образа мира, персональная метафорическая рефлексия, которая снимает автоматизм восприятия явления действительности, лишает объект привычного для него контекста и освобождает его от устоявшегося понятийного содержания. Метафорическая картина мира Н.В. Гоголя национально маркирована: в основе большинства метафорических образов лежат этнокультурно значимые реалии, какими для украинцев является, например, польский шляхтич («На другом берегу горит огонь и кажется, вот-вот готовится погаснуть, и снова отсвечивается в речке, вздрагивавшей, как польской шляхтич в козачьих лапах») или козацкая шапка («Скирды хлеба то сям, то там, словно козацкие шапки, пестрели по полю» («Вечер накануне Ивана Купала»)).
Интересны примеры, где Гоголь «объясняет» украинскую метафору. Так, в Предисловии он объясняет слово клепки — «выпуклые дощечки, из коих составлена бочка». Однако в прямом значении в тексте это слово не употребляется. Автор употребляет его в метафорическом значении: «нет клепки в голове» — «неразумный». В повести «Вечер накануне Ивана Купала» оборот включен в украинскую фразу «Що-то вже, як у кого чорт ма клепки в голови», а в повести «Майская ночь, или утопленница» на метафорическом обороте «набить клепки» построена насмешливая песня о голове, где голова — бочка, в которой рассыпались клепки: «Хлопцы, слышали ли вы? Наши ль головы не крепки! У кривого головы Вдруг рассыпалися клепки».
Репрезентация образа мира, как правило, невозможна без метафоризации. Метафора позволяет творческой личности максимально полно воплотить в слове переживаемый ею образ мира и становится способом, который выстраивает сложную диалектическую систему отношений между формой и содержанием, преломляющуюся в различных аспектах существования художественного текста.
Список литературы:
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества [Текст] / М.М. Бахтин. — М.: Искусство, 1986. — 300 с.
Гоголь Н.В. Собрание сочинений: В 7 т. — М.: Худож. лит., 1984. — Т. 1. Вечера на хуторе близ Диканьки, 1984. — 319 с.
Резанова З.И. Метафорический фрагмент русской языковой картины мира: ключевые концепты. Ч. 1. // З.И. Резанова, Н.А. Мишанкина, Д.А. Катунин. — В.: РИЦ ЕФ ВГУ, 2003.
Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. — М.: Наука, 1988. — С. 183—204.
Чумаков А.Н. Метафора как инструмент репрезентации образа мира языковой личности. // Русский язык@Литература@Культура: актуальные проблемы изучения и преподавания в России и за рубежом: I Междунар. научно-практич. Интернет-конференция: Москва, МГУ имени М.В. Ломоносова; филологический факультет; 5—12 октября, 23 ноября — 7 декабря 2009 г.: Труды и материалы / Сост. Богомолов А.Н., Дунаева Л.А. — М.: МАКС Пресс, 2010. — 1532 с. — С. 455—461.
Щирова И.А., Гончарова Е.А. Текст в парадигмах современного гуманитарного знания. — СПб.: Книжный дом, 2006.
Автор: Тагир