Поэтому, как правило, французы мало знают о других народах (так построена их школьная программа) и относятся к ним снисходительно, веря в свою уникальность.
В сравнении с французами русские не столь самоуверенны и эгоцентричны в любви к своей стране, так как их патриотизм – не только результат осознания величия достижений своей родины. Это чувство более органичное, эмоциональное. Оно выражается в почти физической привязанности русских к местам своего детства и молодости , болезненной ностальгии при расставании с родиной.
Особый характер русского патриотизма также исторически связан с культом власти и государства. В русской культуре любовь к родине неразрывно связана с любовью к родной земле, природному ландшафту и (против всякой логики) – к государству! Государственность вообще имела в истории России и ее культуре особое значение. Русский солдат воевал «за веру, царя и отчество»: само собой разумелось, что эти вещи неразрывно связаны. Исторически в русском патриотизме присутствует православно-государственный элемент. Окруженный со всех сторон «иноверцами», русский народ выработал ощущение своей уникальности и несхожести с другими народами. Это ощущение в течение нескольких веков накладывалось на мессианские идеи (о великом предназначении России в истории человечества) и усиливало их.
В результате всех этих переплетений русский патриотизм – не только культурный феномен, подразумевающий любовь к своей стране (ее истории, природе, культуре и т.д.), но и своеобразное понимание судьбы России, ее особых отношений со всем человечеством, понимание ее «особого пути» и, так сказать, ощущение своего «исторического одиночества».