Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке

Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке

Автореферат на тему «Исторические и генеалогические связи Адыгов с народами Причерноморья»

Актуальность избранной темы. Процессы политической и социокуль­турной модернизации России на протяжении посттоталитарного десятиле­тия высвободили огромный творческий потенциал различных слоев обще­ства. Гуманитарные науки освободились от идеологического диктата и зашоренности. Особенно заметны ее итоги в сфере исторического знания.

Помощь в написании автореферата

В российской исторической науке в XX в. торжествовал формационный, к тому же изначально упрощенно интерпретированный подход в изучении социально-экономического и культурно-политического развития общества. Это привело к тому, что игнорировались большие исторические пласты, це­лые группы источников. Выпали из общего историографического круга це­лые отрасли исторического знания. Например, не велось изучение адыгской системы родовых знаков и гербов. А ведь изучение геральдики выводит нас на целый ряд историографических направлений, актуализирует многие про­блемы, позволяет лучше понять формы социальной и культурной жизни на­селения Северо-Западного Кавказа. Смежная с геральдикой отрасль — генеалогия также оказалась в забвении. Между тем базовый фон для изуче­ния адыгской генеалогии — это история этнокультурного и генеалогическо­го взаимодействия адыгов со странами Причерноморья. Изучение этой непростой, многогранной темы позволяет определить те, важнейшие, объ­екты исследования, которые в перспективе станут предметом пристального внимания со стороны генеалогов. Прояснение этнической природы того или иного династического дома (династия Спартока, династия Редеди, династия Инала, династия крымских Гиреев, египетские мамлюки, династия Осма­нов, князья Черкасские в России и т. д.), степени черкесского участия в его генеалогии, позволяет по-новому взглянуть на многие проблемы историче­ского развития региона Черноморья и Кавказа.

Изучение темы исторического и генеалогического взаимодействия ады­гов со странами, этносами и группами населения Причерноморья способст­вует восполнению тех значительных пробелов в сложившейся системе представлений, без которых едва ли возможно создание новой научной концепции адыгской истории. Причерноморье представляется нам единым, сообщающимся внутри себя миллионами нитей, цивилизационным про­странством. И к сожалению, цивилизационное взаимодействие различных историко-культурных типов оставалось у нас долгое время одной из наименее почитаемых тем.

Адыги — важнейшая, а в сообществе с абхазами наиболее архаичная со­ставляющая этого культурного пространства. Их контакты, историческое и генеалогическое взаимодействие охватывали весь периметр Черноморья и выходили далеко за его пределы — в Восточную Европу, Переднюю Азию, Северную Африку. Живое, интенсивное взаимопроникновение культурных пластов оказывало подчас определяющее влияние на исторические судьбы целых народов, значительных групп населения.

В изучении истории адыгского народа тема этнических влияний и генеало­гических контактов приобретает особую значимость. Адыгское прошлое бес­письменно и восстанавливается по крупицам, во многом по сведениям иностранных авторов. Адыгское общество в обозримом прошлом всегда было чрезвычайно разрозненно, и инициатива контактов с соседними культурами всегда принадлежала индивидууму, и осуществлялась она через его действие — набег, путешествие, торговая операция, наем на службу, эмиграция, брак и т. д. Изучение разбросанных по источникам сотен и тысяч сведений об черкесских персоналиях воссоздает картину общения адыгов с окружающим миром.

Степень изученности темы. Общение адыгов со странами Причерно­морья — тема далеко не новая в кавказоведении. Но вместе с тем все еще нет серьезных обобщающих работ. Богатый фактический материал, по сущест­ву, не систематизирован.

Историография исторического и генеалогического взаимодействия адыгов со странами Причерноморья может быть со значительной степенью услов­ности поделена на три крупных блока — крымский, северо-причерно-морский (украино-российский) и анатолийский.

М. И. Артамонов, крупнейший специалист по истории древнего При­черноморья и, особенно, по теме греко-варварского синтеза, уделил боль­шое внимание проблеме происхождения Спартокидов. Его обращение к этой проблеме было продиктовано стремлением к анализу этнокультурного взаимодействия на Боспоре, где сошлись греки, кавказцы и скифы — все ос­новные этнические группы Северного Причерноморья V-I вв. до н. э. «Спартокиды были династами местного происхождения», — это мнение М. И. Артамонов высказал на основе анализа большой группы источников. Согласно Артамонову, цари Боспора были представителями синдо-меотской аристократии, проявлявшей большую заинтересованность в поли­тическом и торговом проникновении в эллинский мир. Он привнес в систе­му обоснования западно-кавказского происхождения Спартокидов новый элемент, обратив внимание на то, что среди племен Северного Причерно­морья, Приазовья известно немало имен с таким же, как в имени Спартокос (Спарток) окончанием «окос», «акос». Это наблюдение М. И. Артамонов сде­лал на основе исследования И. А. Джавахишвили, показавшего, что корпус боспорской эпиграфики содержит множественные совпадения между сарматскими антропонимами и средневековыми адыгскими именами. Следует отметить, что версия западно-кавказского (адыгского) происхождения Спартокидов была впервые сформулирована еще в 30-е гг. XIX в. швейцар­ским археологом и историком Ф. Дюбуа де Монпере.

Древнейшие миграционные потоки с территории Западного Кавказа от­мечаются для киммерийской эпохи такими авторитетными специалистами, как Л. А. Ельницкий, Н. А. Членова, И. А. Джавахишвили. В античный, или меото-сарматский, период значительные массы людей мигрируют в Паннонию и Дакию (В. И. Иллич-Свитыч, М. Н. Ростовцев): язиги, оста­вившие берега Кубани, дошли до Адрианова вала в Британии (Б. Бахрах), керкеты спускаются в Колхиду (Дж. Кисслинг. В. В. Латышев), а зиги (зи-хи) распространяются до Трапезунда (Г. А. Меликишвили). Достаточно масштабная и частая эмиграция абхазо-адыгов в страны Причерноморья, а в ряде случаев на довольно большие расстояния позволяет нам расширить ис­ториографическое поле темы и фиксировать адыгский компонент в генеало­гиях многих династических линий.

В средние века генеалогические связи адыгов с Киевской Русью, Золо­той Ордой, султанатом Мамлюков, Поднепровской Черкассией, Москов­ским царством, Речью Посполитой, Астраханским ханством, Грузией, Крымским ханством получили подробное описание в нарративных источ­никах, летописях, хрониках, посольских книгах. Подробный анализ этно­культурных контактов и генеалогических связей адыгов с египетскими мамлюками дан в работах С. X. Хотко . На основе данных мамлюкских хроник он делает вывод о том, что власть в Каире и в Черкесии удержива­лась одной группировкой аристократических черкесских семейств. В кон­тексте исследуемой темы большой интерес представляет раздел его книги, посвященный корпоративности черкесских мамлюков, сохранению ими се-мейно-родственных связей и элементов этнической культуры.

Генеалогическое взаимодействие адыгов с Россией весьма детально ото­бражено в работах Б. Мальбахова, К. Дзамихова, В. Вилинбахова, О. Опрышко и др. Генеалогии князей Черкасских западноадыгского происхождения разработаны в отдельной статье К. Дзамихова . Материал, связанный с деятельностью князей Черкасских благодаря работам названных специалистов, включен в общий аналитический фон данной диссертации.

Отношения адыгов с Крымом стали предметом специального рассмот­рения в обстоятельной статье X. А. Поркшеяна. Он отмечает наиболее ар­хаичные пласты адыгского присутствия на полуострове, топонимы с основой «черкес». По мнению исследователя, множество адыгов посели­лось в восточных районах Крыма в генуэзскую эпоху. К подобным выводам еще ранее пришел Ф. Брун, автор двухтомного трактата по средневековой истории Северного Причерноморья.

Генуэзское присутствие в Черкесии детально рассмотрено в работе Е. С. Зевакина и Н. А. Пенчко. Они отмечают высокий этносоциальный статус черкесов в городах генуэзцев в Крыму, а также в венецианской Тане. Черкесские князья в середине XIV в., согласно этим авторам, правили в Восперо (Керчи). В свою очередь, генуэзские аристократы могли наследо­вать владения зихских (черкесских) князей, как это отмечено в случае с Закарией де Гизольфи, женившегося на матрегской княжне. Этногенетическое взаимовлияние итальянцев и адыгов было столь сильно на всем протяжении XIV и XV вв., что результатом этого стало образование адыгоязычной общи­ны франков (ференджей), т. е. генуэзцев. Эта синкретическая генуэзско-адыгская этносоциальная группа сохранялась до середины XVII в.

Нужна помощь в написании автореферата?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

Цена автореферата

Наибольшие масштабы культурного и военно-политического влияния адыгов на Крым установились, начиная с правления хана Давлет-Гирея, О том, что крымские ханы довольно часто женились на представительницах знатных родов Черкесии, писали многие авторы XIX-XX вв., тем не менее серьезный анализ генеалогического взаимодействия адыгских княжеских династий с родом Гиреев и то, какие социально-политические последствия имел этот процесс, дан всего в нескольких работах. В совместной моногра­фии Б. Мальбахова и К. Дзамихова содержатся интересные выводы по этой теме. Они также отмечают значение института аталычества в поддержа­нии добрососедских отношений между Бахчисараем и отдельными черкес­скими кланами.

Многие ханы в XVI-XVIII вв. воспитывались среди адыгов у родствен­ников по материнской линии. Б. Мальбахов, К. Дзамихов считают, что имела место в определенной степени адыгизация не только ханской династии, но и также известных крымских родов.

Историография проблемы этнокультурного и генеалогического взаимо­действия адыгов и украинцев включает работы многих специалистов, но почти все они ограничивались немногословными констатациями черкесско­го происхождения первой казачьей республики. Среди этих авторов есть основоположники русской исторической науки: И. Н. Болтин, В. Н. Татищев, Н. М. Карамзин. Более предметно и доказательно о черкесской эмиграции на Украину писал крупнейший русист XX в. Г. В. Вернадский. По его мне­нию, основанному на тщательном анализе современных источников, каза­чьи поселения XIV-XV вв. были по преимуществу черкесскими, в том числе и город Черкассы. К концу XVI в. подавляющее большинство казаков были украинцами. В изложении Вернадского черкесские общины в Поднепровье были сформированы по инициативе киевских князей на рубеже X и XI вв., затем подверглись ассимиляции и повторно черкесов привлекли в этот регион золотоордынские ханы. Это же мнение высказывали и многие другие авторы, но при всей его обоснованности оно далеко не отражает ре­альные этнические процессы.

Статьи В. Ф. Горленко и В. Гатцука, посвященные этой теме, подтвер­ждают тезис о чисто крестьянском составе адыгов, проникших на берега Днепра. О том, что проникновение адыгов на север от Дона носило харак­тер эмиграции и было обусловлено социальными процессами внутри самой Черкесии, писали в своих трудах Эдуард Гиббон, специалист по истории Византии, и Иоганн Тунманн, автор истории средневекового Крыма (60-70-е гг. XVIII в.). В конце XVIII — начале XIX в. в российской исторической науке подобное мнение разделяли едва ли не все авторы. В развернутом виде ар­гументация черкесского присутствия на Украине дана в трудах Ал, Ригельмана, Аф. Шафонского, М. И. Антоновского. Они привлекли значительный этнографический материал по районам Полтавы, Чернигова, Канева, Чигирина, Черкасс. Д. Н. Бантыш-Каменский также доказывал зна­чительность украино-черкесских связей: начало запорожскому войску, по его мнению, положили именно черкесы. Во всех историко-этнографиче-ских описаниях Черкесии, созданных в период Кавказской войны (Эд. Спен­сер, Дж. Камерон, Г.-Ю. Клапрот, И. Ф. Бларамберг, Дж. Дитсон и т. д.) также в более или менее развернутом виде высказывается мнение об эмиграции адыгов в XIII-XVI вв. на Украину.

Обширна историография адыго-анатолийских связей. Одновременно с эмиграционными волнами в Северное Причерноморье шел эмиграционный поток в Анатолию и далее на юг вплоть до Каира. Адыго-египетские связи уже нашли достаточно полное освещение у исследователей. Этнокультур­ные, генеалогические, военно-политические и хозяйственные контакты Чер­кесии и Анатолии были определены географической близостью. Черное море не разъединяло, а сближало этносы и культуры. Развитые традиции мореходства как у населения Анатолии, так и у адыгов Западного Кавказа делали культурные и семейные связи фактором выработки, сложения поли­тических взаимоотношений. Так, в исследовании А. Ю. Чирга отмечается тесная связь между вовлеченностью населения черкесского побережья в торговые операции с купеческими домами Анатолии и тем, какие внешне­политические приоритеты характеризовали курс западно-адыгских земель -Натухая, Шапсугии, Убыхии и Абадзехии.

В XVI и XVII вв., когда в Бахчисарае и Москве серьезные позиции име­ли адыгские князья, в Османской Турции наблюдалось также всё возрас­тающее влияние представителей Западного Кавказа. Значительное число черкесских персоналий этого периода приведено в работах таких спе­циалистов по истории Османской империи, как Й. Хаммер, К. М. Базили, В. Аллен, П. М. Хольт, Н. А. Иванов, М. Кунт, X. Инальчик и пр.

Значительный корпус черкесских персоналий приведен в шеститомной истории Османов, принадлежащей перу австрийского востоковеда Йозефа Хаммера. Большое внимание он уделяет жизни и деятельности знаменито­го полководца Черкеса Оздемир-паши (ум. 1559). Исследователь детально прослеживает родственные связи Оздемира с предпоследним черкесским султаном Египта ал-Ашраф Кансавом ал-Гаури, его связи с Черкесией и со­племенниками в Каире, Стамбуле, Йемене. Столь же подробно Хаммер ана­лизирует биографию сына полководца — Черкеса Оздемир-оглу Осман-паши (1527-1585), возвысившегося до поста великого визиря.

В монографии Аллена приводится ценный генеалогический материал, освещающий черкесские родственные связи династий Османов и Гиреев. Он отмечает, что гирейская кровь была основательно разбавлена через бра­ки с черкешенками, среди которых, как он выяснил, было особенно много представительниц клана Жане Нижней Кубани. Исследователь анализирует происхождение матери Сулеймана Великолепного, Валиде-Султан Хафсы. знатной дамы османо-черкесской крови. Из трех черкесских персоналий, которые фигурируют у Аллена, наибольший интерес вызывает жанеевский аристократ дефтердар Касим-паша Черкес, долгое время занимавший пост османского наместника Крыма.

Биографические сведения о черкешенке Махидевран, матери престоло­наследника Мустафы, содержатся в монографии Филиппа Манзэла. Ее адыгское — бесленеевское происхождение прояснено по русским источни­кам Е. Н. Кушевой и К. Ф. Дзамиховым.

Для периода с конца XVIII в. важное значение приобретают сведения российских архивов, дипломатической переписки, русских нарративных материалов. В источниках этого круга содержатся указания на субэтниче­скую принадлежность черкешенок Валиде-Султан, что укрепляет нашу уве­ренность в адыгской — кабардинской генеалогии тех черкесских персоналий, которые знакомы нам по османским материалам. Адыгское (черкесское) влияние на династию Османов подробно анализируется в монографии Фанни Дэвис. Эта исследовательница отмечает особую корпоративную солидар­ность среди знатных черкешенок, их влияние на политику кабинета мини­стров. Черкесское генеалогическое взаимодействие с домом Османов и в целом с высшим управленческим классом империи в той или иной степени проанализировано в работах Я. Толедано, Н. М. Пензера, Р. Мовафи, А. Шмуэли, Дж. Хаслип, Ф. Канитца, М. Ечеруха, Дж. Блант и др.

Анализ историографии адыго-анатолийского взаимодействия был бы далеко не полон без учета исследований, посвященных формированию и истории современной адыгской диаспоры. Как известно, подавляющее боль­шинство адыгов диаспоры проживает именно в Анатолии.

Первым масштабным исследованием в кавказоведении, в рамках которо­го был проанализирован большой пласт источников по черкесской и абхаз­ской диаспоре, стала монография Г. А. Дзидзария. Автор приводит сведения о жизни и деятельности большого числа адыгов и абхазов, зани­мавших высокие посты в армии и государственном аппарате Турции по­следней трети XIX — первой четверти XX в.

Адыгский фактор в событиях 1918-1923 гг. в наиболее развернутом виде проанализирован в исследовании Шауката Муфти. Крупные политики и военачальники черкесского происхождения — Фуад-паша (Тхуго), Иззет-паша (Дженатуко), Анзавур-паша (Анчок), Эдхем-паша (Дипшоу), Рауф-бей Орбай (Ченч) — одновременно являлись и общетурецкими лидерами и лиде­рами главных направлений внутри диаспоры. На богатой источниковой базе Муфти удалось дать объективную картину адыго-турецких отношений. Впервые в рамках отдельной главы изучены события 1923 г., когда Великое Национальное Собрание Турции во главе с Кемалем Ататюрком попыта­лось провести массовые репрессии над анатолийскими черкесами: борьба развернулась вокруг проекта депортации черкесов из западных районов Анатолии в восточные, причем в наиболее безжизненные места.

Среди современных исследований по истории адыгской диаспоры сле­дует отметить работы А. Кушхабиева, А. Касумова, М. Хафицэ, Б. Березгова, И. Айдемира, М. Берзеджа, Г. Кудаевой: в них введены большие пласты источников, использованы статистические методы исследования, обобщены сведения о численности, субэтнической принадлежности, гео­графии расселения, политической истории адыгских общин Анатолии, Бал­кан, Сирии, Иордании. Книга М. X. Хагандоко содержит важнейший биографический материал по адыгам в Иордании. Абхазовед Ш. Д. Инал-ипа создал весьма ценное исследование, посвященное абхазскому компо­ненту черкесской (адыгской) диаспоры . При работе над темой мы почерп­нули многие важные сведения в трудах Султана Довлет-Гирея, Мустафы Черкаса, Расима Рушди, Нури Цагова, Салахдина Дагуфа.

Нужна помощь в написании автореферата?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

Подробнее

Научная новизна исследования. Впервые предпринята попытка ком­плексного исследования истории этнокультурных и генеалогических связей адыгов со странами бассейна Черного моря: Крымом, Украиной, Россией, Турцией. Адыгский фактор в сложении важнейших этносов, культур, дина­стических домов рассматривается в единых территориальных и хронологи­ческих границах. Сделан анализ ряда этнологических и генеалогических взаимосвязей с Северным и Южным Причерноморьем с точки зрения из­вестной теории (Н. Я. Марр, Г. Вернадский, Я. А. Федоров, М. В. Федорова, Р. Бетрозов, С. X Хотко, Э. Панеш, Л. Гумилев, А. Деэрен, В. Г. Ардзинба, И. М. Дьяконов, И. А. Джавахишвили и многие другие авторы), согласно которой народы северокавказской языковой семьи в древности и раннем средневековье занимали обширные пространства к северу и югу от Кавказа. Цели и задачи диссертационного исследования. Целью данной работы является воссоздание целостной картины этнокультурного и генеалогиче­ского взаимодействия адыгов со странами Причерноморья. Достижение этого предполагает разрешение таких задач, как:

  • рассмотрение картины древнейших этногенетических взаимодействий в регионах, примыкающих к Черному морю: Кавказе, Северном Причерно­морье, Анатолии и Балканах;
  • установление этнических и генеалогических контактов с Крымом в меото-сарматский период (на примере династии Спартокидов) и в средние века (династия Гиреев);
  • анализ процессов аристократической, военной и крестьянской эмигра­ции из страны адыгов на Украину;
  • изучение этнокультурного и генеалогического проникновения адыгов в анатолийский мир в древности, т.е. хатто-хеттскую эпоху, в средние века и новое время (взаимодействие с османами).

Хронологические рамки исследования определены периодами суще­ствования важнейших династических линий региона Черноморья. Первая династия на Боспоре Киммерийском со столицей в Пантикапее — Спартоки-ды (V-I до н. э.) Последняя династия у берегов Черного моря на Босфоре -это Османы. Адыгский мир имел самое непосредственное отношение к обо­им вышеназванным царским домам. Спартокиды начинают, а Османы за­мыкают почти 2,5-тысячелетний период истории этнокультурного и генеалогического взаимодействия адыгов (синдо-меотов, зихов, черкесов) со странами Причерноморья.

Территориальные рамки исследования. Страны бассейна Черного мо­ря с географической и исторической точек зрения составляют естественный территориальный фон для рассмотрения истории этнокультурных, генеало­гических и других контактов адыгов. Векторы этих контактов естественно уходили в глубь Восточной Европы, достигали и Северной Африки. В этих территориальных рамках исследования тема настоящей диссертации.

Объектом исследования является взаимодействие адыгов со странами Причерноморья в этнической, культурной и генеалогической сферах. Предметом исследования стала эмиграция, военное и хозяйственное про­никновение адыгов в Крым. Анатолию. Украину. Уделено внимание уча­стию адыгов в сложении династий — Спартокидов, Гиреев, Османов, русских боярских и княжеских родов (проблема Редеди).

Методологическая основа диссертации. В качестве исходных принци­пов при изучении источников, анализе существующих историографических наработок были использованы принципы цикличности цивилизационного развития, равноценности этносов, культур, цивилизаций, вне зависимости от параметров технологического развития, идеи единства мирового истори­ческого процесса.

Анализ источников по теме проводился методами конкретно-исто­рического, сравнительно-исторического, логического и ретроспективного анализа.

Источниковую базу настоящего исследования составили:

  • исторические и географические трактаты греко-римских авторов;
  • эпиграфические памятники Боспора и Кавказа;
  • нарративные европейские источники XV — первой половины XIX в.;
  • османские источники нарративного и мемуарного плана.

При анализе этнокультурных связей населения Западного Кавказа в меото-сарматскую эпоху базисное значение имеют работы греко-римских авто­ров. Известно около трехсот античных историков, географов, писателей, в чьих трудах в той или иной степени освещены вопросы, связанные с Запад­ным Кавказом. И в то же время ни один из античных историков не создал труда, целиком построенного на западно-кавказском материале. Дошедшие до нас письменные свидетельства той эпохи систематизированы и сопрово­ждены обстоятельным комментарием В. В. Латышевым. Значительная ра­бота по систематизации античных сведений, а также современной российской и западной историографии была проведена усилиями В. М. Аталикова.

Одним из основных источников по проблеме политических и экономиче­ских взаимоотношений Спартокидов с Афинами являются речи Демосфена (389-322 гг. до н. э.). Существенная информация по хлебному экспорту с Бос­пора содержится в «речи против Лептина о беспошлинности» (XX, 29-40).

Внутриполитическая история государства Спартокидов, их отношения с племенами Прикубанья реконструируются на основе «Библиотеки» Диодора. Книга XX «Библиотеки» содержит последовательное перечисление Спартокидов. Диодор детально описал события междоусобной войны сыно­вей Перисада — Эвмела I, Сатира и Притана, — которая происходила около 310-309 гг. до н. э. (XX. 22-26). Диодор характеризует социальный, эконо­мический и военно-политический облик одного из западно-кавказских пле­мен — фатеев, чье название могло произноситься и как «псат».

Второй век н. э. оставляет нам значительное число «Отчетов» (Дионисий Периегет, Арриан и Лукиан Самосамский). «Землеописание» Периегета было важным источником и в средние века. Западно-кавказская этническая карта по Периегету интересна тем, что киммерийцы показаны в числе синдо-меотских племен.

Прибрежные племена Западного Кавказа детально обозначены Флавием Аррианом в 134 г. Свой отчет под названием «Объезд Эвксинского Понта» он представил императору Адриану. Помимо географических и этногра­фических сведений, отчет Арриана иллюстрирует политическую ситуацию в восточной части Понта. Диоскуриаду Арриан назвал «конечным пунктом римского владычества на правой стороне от входа в Понт». Но вместе с тем он посчитал необходимым дать детальное описание побережья между Дио-скуриадой и Боспором, где назвал целый ряд населенных пунктов, рек, пле­мен, наименования которых точно совпадают с средневековыми.

При анализе сарматской проблемы важен трактат Клавдия Птолемея, содержащий богатейшую этногеографическую номенклатуру Сарматии и Кавказа. Северное Причерноморье от устья Истра (Дуная) до устья Танаиса (Дона) он именует Европейской Сарматией, а территорию от Танаиса до Коракса (совр. Кодор) — Азиатской Сарматией. Весьма важно, что Азиатская Сарматия и Черкесия XV в. (по Интериано) совпадают почти в точности.

Перипл Псевдо-Арриана (конец IV в.) представляет собой единственный современный источник, по готскому проникновению в Зихию. В рамках на­стоящего исследования по теме этнокультурных и генеалогических связей адыгов привлечен целый ряд источников византийского, русского, арабо-мусульманского, османского и европейского происхождения. Для зихской эпохи в этнокультурной истории Западного Кавказа наибольшее значение имеют материалы византийцев: Прокопия из Кесарии, Феофилакта Симокат-та, Георгия Пахимера, Константина Порфирогенета. По Зихии X в. кроме этого важны сведения так называемой «еврейско-хазарской переписки» и страноведческого трактата аль-Масуди.

В период, начиная с XIII в., когда в источниках утверждается новое внешнее название адыгов — этноним «черкес», особую важность для анализа любых направлений этнокультурного и генеалогического взаимодействия приобретают сведения европейских авторов. Помимо тех, что приведены в сборнике В. К. Гарданова «Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях ев­ропейских авторов XVIII-XIX вв.» (1974), при работе над диссертацией были использованы малоизвестные источники: Дж. Мариньолли, Дж. Монтекорвино, Хр. Кастелли, В. Багратиони. Дж. Камерон и др.

Генеалогическое взаимодействие с династией Гиреев наилучшим обра­зом реконструируется по исследованию Дм. Кантемира и Э. Челеби. Канте­мир получил воспитание при дворе Османов и в этой связи прекрасно знал ситуацию в Крыму и Черкесии. Он отмечает обычай Гиреев отдавать своих детей на воспитание адыгам, приводит сведения о браках Гиреев с предста­вительницами знатных семейств Черкесии. В целом отношение крымской верхушки к адыгам источник характеризовал как пиететное. Выходцы из Черкесии отмечаются на высоких должностях в Бахчисарае и в столице им­перии — Стамбуле. Значительное внимание уделено Кантемиром связям адыгов с мамлюкским Египтом.

Детальный характер носит описание османского путешественника сере­дины XVII в. Эвлия Челеби. Со степенью его информированности не мо­жет сравниться ни один из современных ему европейских авторов. Сведения Челеби характеризуют Черкесию и Абхазию как единое этнокуль­турное пространство. Этносоциальный статус черкесов и абхазов, выехав­ших в Стамбул и Анатолию, оценивается Челеби весьма высоко. Он отме­чает родственные связи высших слоев османов с черкесами, абхазами, грузинами. Детальные биографии османских генералов и министров запад­но-кавказского происхождения составляют значительную часть его труда. Рассматриваемый источник позволяет увидеть генезис своеобразного этно­социального слоя Черкесии — хануко.

Династическое взаимодействие с Османами реконструируется на основе нарративных материалов Осман-бея, Мелек-Ханум, Джоан Блант, Феликса Канитца, Константина Базили.

Нужна помощь в написании автореферата?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

Заказать автореферат

Перу К. М. Базили (1809-1884) принадлежат такие сочинения, как «Бос­фор и новые очерки Константинополя», «Сирия и Палестина под турецким правительством». Многие годы Базили состоял на консульской работе, и в этой связи его сведения заслуживают доверия. Он детально отобразил чер­кесское и в целом кавказское влияние на высшие слои османского общества, отмечая высокое представительство черкесов в офицерском корпусе осман­ской армии: Кавказ он именует «рассадником пашей». Его «отчеты» значимы для нас тем, что запечатлели не просто черкесские персоналии, а развернутые биографические описания. В специальном отчете, посвященном османской ар­мии в Сирии. Базили отмечает значимость черкесского элемента, его отчуж­денность от общей массы турок в культурном и лингвистическом отношении.

Черкесский женский фактор освещен в сочинении Осман-бея. Он от­мечает тот факт, что большая часть османской верхушки имела родствен­ные связи с черкесами, приводит биографию черкешенки Бесиме-Ханум фаворитки Абдул-Меджида. Для изучения этой темы представляют интерес мемуары самой Мелек-Ханум, супруги великого визиря Кипризли Мехмед-паши, а также мемуары Садык-паши. В них также содержатся сведения по большому числу черкесских персоналей: начиная от Валиде-Султан, глав­нокомандующих и министров, заканчивая полковниками и адъютантами.

Османские, российские и европейские отчеты, мемуары и записки с кон­ца XIX — начала XX в. дополняются собственно черкесскими источниками диаспоры. Большое значение, в том числе и для прояснения этничности целого ряда персоналий, имеют материалы Государственного архива Краснодарского края (ГАКК).

Период национально-освободительного движения в Турции 1918-1923 гг., составляющего также чрезвычайно важную эпоху в жизни черкес­ской диаспоры, оставил нам ценные источники. В их числе трехтомные ме­муары Мустафы Кемаля, собрание его речей. Лидер турецкой революции придавал большое значение структурированию отношений с черкесской общиной, и в этой связи его воспоминания позволяют нам восстановить общий ход событий. Весьма значимы в данном контексте мемуары первого советского посла в Турецкой Республике С. И. Аралова.

В целом корпус сформированных источников позволяет выявить и рас­смотреть основные вопросы истории этнокультурного и генеалогического взаимодействия адыгов со странами Причерноморья.

Практическая значимость диссертации и выводов видится в возмож­ности использования ее материалов при создании обобщающих трудов по истории и культуре адыгов. Результаты данного исследования позволяют обозначить объекты детального генеалогического изучения.

Апробация исследования проведена на кафедре истории России КБГУ. Основные положения и выводы исследования отражены в сообщениях на международных конференциях: I Международный генеалогический колло­квиум «Россия и Зарубежье: семейные и генеалогические связи» (Москва, 29 ноября — 4 декабря 1999 г.); II Международном генеалогическом кол­локвиуме «Россия и Кавказ: семейные и генеалогические связи и их влия­ние на межнациональные отношения» (Нальчик, 4-7 октября 2000 г.) Содержание работы отражено в публикациях.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, характеризуется сте­пень изученности проблемы, источниковая база, методология работы, науч­ная новизна и практическая значимость, определены хронологические и географические рамки, сформулирована цель, обозначены задачи исследо­вания.

Первая глава — «Исторические и генеалогические связи адыгов в меото-сарматский период» — состоит из двух параграфов, в которых исследуются многоаспектные проблемы взаимодействия населения Западного Кавказа с культурами Северного Причерноморья. Меото-сарматский период в истории Западного Кавказа стал временем формирования адыго-абхазской этнокуль­турной общности. В хронологических рамках этого периода, от V в. до н. э. до IV в. н. э., десятки племен Западного Кавказа (Страбон говорит о семи­десяти племенах) объединяются в три больших союза — синдо-меотский, зихский и абазгийский. При этом для всего населения Западного Кавказа общим наименованием является этноним «сармат». Азиатская Сарматия Клавдия Птолемея локализована точно в границах позднесредневековой Черкесии (по И. Де Галонифонтибусу, Дж. Интериано и многим другим ис­точникам) от устья Дона до Абхазии. На основе этих сарматских этнокультурных объединений в средние века сложились два самостоятельных этно­са — адыги и абхазы.

Взаимодействие адыгского этноса со странами и культурами Причерно­морья всегда осуществлялось на личностном персональном уровне. Это взаимодействие почти неизменно носило частноинициативный характер. При всей масштабности иммиграционного потока, перемещения групп на­селения по периметру Черного моря, правомерно отметить одностороннюю вовлеченность Западного Кавказа в эти процессы. Инфильтрация германцев (готов) и тюрок (гуннов) на рубеже античности и средневековья составила весьма заметную страницу в эволюции этносоциального облика страны адыгов. В последующие века также имели место оседание и ассимиляция в адыго-абхазской среде представителей таких этносов, как славяне (киевский период), татары (Крымский период). Особенно большая масса ногайских и татарских иммигрантов была принята Черкесией в конце XVIII в. после па­дения Бахчисарая. В этот период тюрки обнаружили явную готовность к консолидации с адыгским обществом и процесс культурной, и лингвистиче­ской ассимиляции был завершен к середине XIX в.

Однако не следует преувеличивать фактор этнических вкраплений. Понтийский тип средиземноморско-балканской расы (по классификации Бунака) либо аналогичный ему адыгский тип сохраняет на Западном Кавказе едва ли не абсолютную преемственность на всем протяжении сначала меото-сарматского периода, затем средних веков и нового времени. Наиболее заметное влияние на адыгский антропологический тип было оказано гунна­ми в IV-V вв. Самые массовые вторжения связаны с готами-тетракситами и монголо-татарами. Но и в этих случаях не произошло смены населения в сколько-нибудь значительных участках адыгской территории.

При рассмотрении в частном генеалогическом ключе сложнейших, мно­гофакторных процессов этнокультурного взаимодействия адыгов со стра­нами Причерноморья — Анатолией, Крымом, Украиной — можно восстановить базовый исторический и этнологический фон генеалогическо­го взаимодействия. Для проблемы адыго-северопричерноморских контактов это прежде всего история династии Спартокидов. Последние представляют собой один из наиболее древних из всех известных династических домов на пространстве бывшего Советского Союза. Адыгская генеалогия Спартоки­дов вполне реальна, и в этом ключе многие аспекты исторического развития синдо-меотского мира получают новое освещение. Прояснение этничности Спартока позволяет приблизиться к созданию более полной картины этно­социальной и политической истории Боспора. Спартокиды являют собой первый пример военно-политического доминирования западнокавказских горцев за пределами их материальной территории. Эта модель генеалогиче­ского взаимодействия Западного Кавказа со странами Черноморского бас­сейна доминировала и в древности, и в средние века.

Вторая глава «Генеалогическое взаимодействие Черкесии со страна­ми Восточной Европы» состоит из трех параграфов, в рамках которых проанализированы связи адыгов с династиями и культурами Украины, Рос­сии, Крыма. В средние века и новое время представители Черкесии очень часто становились основателями сильных, влиятельных родов в Анатолии, Крыму, Киевской Руси, затем на Украине, в России. Анализ этносоциальной принадлежности касожского князя Редеди, предпринятый в первом пара­графе этой главы, представляет важный материал для последующей рекон­струкции генеалогических связей адыгов и русских.

В истории средневековой Черкесии важное место занимают отношения со славянским миром, и в первую очередь с Киевской Русью. Содержание летописного сюжета о противоборстве Мстислава и Редеди в отечественной историографии очень часто воспроизводилось некритично, вне всякой связи с общим этнологическим фоном той эпохи. На наш взгляд, сообщение «По­вести временных лет» вполне реально, но нуждается в тщательном сравни­тельно-историческом комментарии. Средневековое адыгское общество состояло из 50-70 феодальных владений, которые, как правило, не прово­дили единой политики. В этой связи вряд ли имеет смысл расценивать ле­тописного Редедю как старшего князя Черкесии. Ввиду того, что ни археологические исследования, ни византийские источники не подтвер­ждают летописную историю о русском княжестве на Тамани, Тмутаракань, за которую боролись Мстислав и Редедя, локализуется на территории Ук­раины, в районах, лежащих к югу от Чернигова.

В русской княжеской генеалогии значимость Редеди определена тем, что к нему восходят несколько знаменитых родов, например Лопухины. Имея в виду указание Е. С. Зевакина на то, что средневековая Черкесия не испыта­ла смены населения даже на очень ограниченных участках побережья, то обстоятельство, что страна адыгов не была завоевана монголами, как это было на Руси, мы можем прийти к заключению о принадлежности Редеди и его окружения к тому же этносоциальному слою, который дал султанов Египта — Баркука, Барсбея, Джакмака, Инала, Каита, Кансава и др.

Адыгская эмиграция в Крым в Византийскую эпоху привела к появле­нию там Зихской епархии, а такой значительный город в восточном Крыму, как Сугдея был основан переселенцами из Зихии. В генуэзскую эпоху в Каффе, Восперо и других городах оседает значительное число адыгов. В Восперо даже правят зихские (черкесские) князья — Верзахт и Миллен. В свою очередь, Симон де Гизольфи, представитель знатного генуэзского ро­да еврейского происхождения, правит на правах черкесского князя (его мать являлась дочерью князя Кадибелда) в Матреге — важнейшем городском центре Западной Зихии. Золотоордынским наместником Крыма в правление Мамая и Тохтамыша являлся жанеевский князь, известный в генуэзских ис­точниках под именем Жанкасиус Зиха, в ордынских документах как Черкес-бек, а в русских отчетах как Зихий-Геркесий. Генеалогическое взаимодей­ствие Генуи и Черкесии было столь масштабно, что привело к образованию синкретической адыго-итальянской общности, представители которой го­ворили на адыгском языке и являлись католиками. Этих ферендж-черкесов де Асколи застал в Каффе еще в 1630-х гг.

В период существования Крымского ханства сам процесс политического и этнокультурного взаимодействия адыгских и татарских родов, включая род Гиреев, при всей сложности и драматичности отношений, рассмотрен че­рез призму генеалогии. Частая женитьба Гиреев на черкесских княжнах из Жанетии, Бжедугии, Хатукая, Бесленея, Темиргоя и Кабарды чрезвычайно сблизила аристократические верхи Крыма и Черкесии, и привела к образо­ванию в Черкесии самостоятельного сословия «хануко». Через этот генеа­логический канал во многом осуществлялся политический, хозяйственный и прочие контакты между татарами Крыма и страной адыгов.

Нужна помощь в написании автореферата?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

Подробнее

О статусе черкесов говорит стремление крымских Чингизидов воспиты­вать своих наследников в Черкесии. Сведения об этом сохранились у мно­гих авторов XVII-XVIII вв. Дмитрий Кантемир отмечал, что черкесы могут быть названы французами в отношении татар: «Их страна является школой для татар, из которых каждый мужчина, который не обучался военному де­лу или хорошим манерам в этой школе, считается «тенеком», т. е. нестоя­щим, ничтожным человеком. Сыновья крымских ханов в тот момент, когда они увидели свет, отсылаются черкесам на воспитание и обучение». Со­временник Кантемира, некий турецкий Аноним, отмечал: «…ханских детей мужского пола отправляют на Кавказ, откуда они возвращаются в роди­тельский дом уже парнями». Иметь своего воспитанника на ханском троне в Крыму было очень выгодно. В 40-60-х гг. XVII в., согласно материалам

Эвлия Челеби, каждое черкесское племя имело у себя по чингизиду, надеясь усадить на крымский трон своего ставленника. «Когда он [от нас] уйдет, -заявляли темиргоевцы, — это, может быть, станет залогом дружбы, он станет ханом, и нам от этого будет польза».

Система аталычества (fosterage) со временем превратилась в своеобраз­ный политический институт, в успешном и длительном функционировании которого была заинтересована и крымская, и черкесская элиты. «Гирей час­то женились на черкешенках из княжеских фамилий, — отмечает W.E.D.Allen, — и согласно системе аталычества их сыновья воспитывались среди черкесов. А династическое наследование в Крыму, как правило, со­провождалось конфликтами между буйными братьями, которых поддержи­вали те черкесские кланы, где они воспитывались».

Таким образом, изложение основных фактов истории крымско-черкес­ского взаимодействия, в том числе военного противостояния, опровергает часто высказываемый в литературе тезис о якобы имевшей место зависимо­сти черкесов от Крыма в XVI — первой половине XVIII в. Напротив, они, Гирей, находились в определенной зависимости от военного потенциала Черкесии. Адыгизация крымской элиты — не только ханского рода, но и влиятельных аристократических домов (Ширинбеков и пр.) — составляет феномен генеалогического взаимодействия татар и черкесов.

Генеалогическое взаимодействие адыгов с Россией осуществлялось так­же на аристократическом уровне, начиная с женитьбы Ивана IV на Марии (Гошаней) Темрюковне и вплоть до эпохи Петра Великого. Здесь действо­вала все та же древняя модель этнокультурного взаимодействия западно-кавказских адыгов с окружающими цивилизациями: представители знатных родов отъезжали на службу, оставались в новой стране, женились на пред­ставительницах местных аристократических родов и становились таким пу­тем основателями своего рода мини-династий. Князья Черкасские в истории России XVII в. обладали беспрецедентным влиянием и имели постоянную подпитку из своей родины. Генеалогические связи Черкасских переплетены с древами всех важнейших княжеско-боярских родов России и самой цар­ской династией. Таким образом, часть дворянской верхушки Черкесии была инкорпорирована в состав высшего управленческого клана империи. Влия­ние Черкасских на сложение и модернизацию политических институтов российского государства, на выработку и проведение внешней политики Кремля — это тот перспективный круг проблем, изучение которых может дать интересные результаты как для русистики, так и для кавказоведения.

Помимо аристократического, а в условиях Черкесии обязательно воен­ного, генеалогического взаимодействия естественно существовал наименее заметный и малоизученный пласт простонародного, крестьянского проник­новения. Весьма характерно, что крестьянская генеалогия связывает страну адыгов не с Анатолией и Россией, а с Украиной.

Украино-адыгские этнокультурные и генеалогические контакты остава­лись неоправданно утаиваемой темой для российского кавказоведения в го­ды Советской власти. В данной диссертации рассматриваются вопросы этой темы, являющиеся для истории адыгов позднего средневековья и нача­ла нового времени одними из наиболее значимых проявлений адыгского ис­торико-культурного типа. Привлекательность украинского направления для преимущественно крестьянской эмиграции из Черкесии объяснима целым рядом обстоятельств: большие районы на Востоке Украины были еще сво­бодны от крайних форм социального угнетения, это очень благоприятные для земледелия области, отсутствие конфессионального антагонизма, гео­графическая близость (5-7-дневное путешествие с обозом вокруг Азовского моря). Эмиграции способствовал и достаточно высокий этносоциальный статус черкесов среди украинцев, и человек, принадлежавший к унаутам или пшитлям у себя на родине, на Украине мог стать воином или воена­чальником. Это объясняет множественное совпадение современных ады­гейских, абхазских, кабардинских фамилий с украинским антропонимиче-ским материалом. Больше всего параллелей мы находим в элементах крестьянской, народной культуры: в сельскохозяйственной номенклатуре, игрищах, обрядах, былинах.

Глава третья — «Представители Западного Кавказа в истории Турции» -посвящена анализу этнокультурного и генеалогического взаимодействия адыгов с анатолийским регионом в османскую эпоху. Базовый этнологиче­ский фон адыго-анатолийского взаимодействия составляет хаттская циви­лизация. Связи праабхазо-адыгов с хаттами отмечены в целом ряде исследо­ваний видных антропологов и лингвистов.

Приведенные материалы позволяют констатировать расселение древ­нейшего адыго-абхазского этноса не только на Северо-Западном Кавказе, но и вдоль всего юго-восточного сектора Черноморья. Хаттуса и регион нынешнего Майкопа являлись на всем протяжении III тыс. до н. э. двумя наиболее важными цивилизационными центрами древней протоабхазо-адыгской обшности. В XII-XI вв. до н.э. анатолийский анклав протоабхазо-адыгов прекращает свое существование. Причины крушения Хеттского царства и родственного ему каскейского союза племен в историографии связываются с экспансией так называемых «народов моря», чья этничность не выяснена до сих пор. Точно так же, как уже не раз высказывалось мнение о миграции остатков хаттов, касков и апешла в ареал племен майкопской культуры, в не меньшей степени вероятны ранние миграционные потоки с Западного Кавказа в Анатолию. Вероятно, хаттское доминирование в Анатолии было обеспечено устойчивой связью с «майкопцами», т. е. непрерыв­ным миграционным процессом, связывавшим Западный Кавказ с Малой Азией. Этот тезис вполне подтверждается тем, что киммерийцы в первой половине I тыс. до н. э. регулярно вторгались в Центральную Анатолию че­рез Северо-Восточное Причерноморье, а исходная операционная база ким­мерийцев располагалась именно на Западном Кавказе.

В средние века Западный Кавказ пребывал в орбите культурного влия­ния византийской Анатолии. Утверждение христианской церкви в Зихии и Абазгии упрочило конфессиональные, политические, хозяйственные, се­мейные связи народов по обе стороны Черного моря. Абхазо-адыгская эмиграция в Византию носила по большей части военный характер. Тради­ция найма абхазо-адыгов и в целом всех кавказцев в византийскую армию поощрялась важнейшим фактором: значительную часть феодального класса империи составляли аристократы Армении, Грузии, Алании. Этот процесс усилился в период правления императоров армянского происхождения: Ираклия 1, Филиппика (Вардана), Артавасда, Льва V Армянина, Романа I Лакапина, Иоанна I Цимисхия.

С конца XI в. значительную часть Анатолии заняли Сельджуки, некото­рое число представителей Западного Кавказа отмечено в составе армии и высшего управленческого слоя иконийских султанов.

В османскую эпоху, начиная с правления Сулеймана Великолепного (1520-1566), адыго-анатолийское взаимодействие охватывает все слои на­селения Черкесии. Здесь отличились и крестьяне, и уорки, и князья. Адыго-анатолийское взаимодействие мы обнаруживаем на всех плоскостях этно­культурного процесса, включая коммерцию. Сам султан имел черкесских родственников: его мать, представительница ханского рода Гиреев, была получеркешенка. По своему облику Сулейман был типичным черкесом, о чем свидетельствует его портрет, созданный при жизни английским живо­писцем. Мать султана, совершенно очевидно, имела связи с Черкесией и устроила женитьбу своего сына на черкесской бесленеевской княжне из ро­да Кануко. Ее брат, Машуко Кануко, со временем, видимо, попал в неми­лость при дворе. В ноябре 1552 г. он появился в Москве, где сразу занял важное место. Во время войны с Ливонским орденом в 1556-1559 гг. он яв­лялся воеводой Передового полка. Стремление черкесских князей заручить­ся поддержкой России и Речи Посполитой против Крыма и Турции вызвало античеркесские настроения в Константинополе. Против шах-заде (т. е. наследного принца) Мустафы. сына черкешенки Махидевран, был составлен заговор. Его обвинили в намерении свергнуть отца. По приказу Сулеймана Мустафа и его малолетний сын были казнены.

Нужна помощь в написании автореферата?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.

Подробнее

В правление Сулеймана черкесские выходцы проявили очень ярко свои военные и организаторские способности. Черкес Оздемир-паша, чья адыг­ская принадлежность засвидетельствована целым рядом источников, в 1545 г. стал командующим османскими войсками в Йемене. В 1955 г. Оздемир-паша во главе 30-тысячного войска вторгся в Судан и в течение двух лет завоевал его. Оздемир являлся пожизненным правителем и Судана и Йеме­на. Он умер в 1559г. Его власть над завоеванными странами была столь сильна и признаваема в Константинополе, что он поставил наместником Йемена своего сына Османа.

Черкес Оздемир-оглу Осман-паша (1529-1585) унаследовал от отца во­енные способности. После Йемена, который он оставил в результате кон­стантинопольских интриг, он получил пост наместника Нижнего Ирака. В 1572 г. Осман назначается главнокомандующим армией на Кавказе, направ­ленной для противодействия Ирану. В 1584 г. Черкес Осман-паша стано­вится великим визирем — он первый черкес, занявший этот высокий пост. В дальнейшем черкесы и абазы занимали этот пост очень часто, но были на длительный период оттеснены албанской династией великих визирей Кёпрюлю (последняя треть XVII в.) Затем вновь лидирующие позиции перешли к уроженцам Западного Кавказа.

Усиление притока черкесов в армию и государственные институты им­перии в середине XVI в. привели к активизации политики Константинополя в Северном Причерноморье, в тех районах, в которых были заинтересованы сами черкесы. Наместником султана в Крыме являлся черкес-жанеевец Ка-сим-бей. Эмиддио де Асколи (первая половина XVII в.) писал: «Черкесы гордятся благородством крови, а турки оказывают им великое уважение, называя их «черкес спага», что означает благородный, конный воин». Влияние черкесов в Константинополе отмечали многие наблюдатели. Так, Дмитрий Кантемир писал позднее: «Черкесы исстари обладают самыми вы­сокими должностями при Османском дворе…».

Выходцы из Черкесии проявляли себя не только в военной сфере, но также оказывали влияние на систему управления империей. В 1631 г. чер­кесские эмиры Египта ввели новую должность Каймакама, и это политически важное нововведение было утверждено султаном Мурадом IV. Практически независимый правитель Египта Черкес Мехмед-бей ал-Касими (1719-1731) впервые ввел должность шейх ал-балада, которая утвердилась во внутриполитической организации мамлюкского Египта на более чем столетний период. Появление отдельной резиденции великого визиря -Порты — произошло благодаря черкесу Дервиш Мехмед-паше, который за­нимал этот пост в 1653 г. Этот черкес возглавлял до того анатолийское на­местничество (1651) и был главнокомандующим всеми морскими силами.

Достоинством черкесских наемников являлось не только всадническое искусство, но и знание морского дела. Многие адыги, уроженцы Натухая, Шапсугии, Убыхии и Джигетии, делали успешную карьеру в османском флоте, становились командирами кораблей, адмиралами флота. В XV и XVI вв. в османском флоте доминировали греки, особенно уроженцы островов Эгейского моря, а в XVII в. доминирование перешло к черкесам и абазам, также опытным мореходам и пиратам. Наиболее знаменитые османские ка-пудан-паши (командующие флотом) адыгского происхождения: Черкес Ос­ман-паша (1704), Хасан-паша Джезаирли (1775-1790), Кучук Хусейн-паша (1798-1801), Хосрев-паша (1812, 1822-1827).

В 30-40-е гг. XIX в. большое число черкесских эмигрантов заполонило столицу империи, а также Каир и Дамаск. В армии служили сотни черкес­ских офицеров. В обеих войнах с Египтом главнокомандующим османской армией являлся черкес-натухаевец Хафиз-паша. О ситуации в армии писал Н. Н. Муравьев: «Высшие должности замещаются большей частью черке­сами, абазинцами и другими кавказскими горцами».

Таким образом, черкесская эмиграция в Турцию в период, предшест­вующий Кавказской войне и массовой депортации, носила масштабный ха­рактер. На демографической ситуации в Черкесии это не так сказывалось. Политическое и социальное влияние эмиграции на исторические судьбы народа было тем не менее существенным. Высокий статус адыгской дома-хаджирской диаспоры способствовал интеграции Черкесии в политико-культурное пространство османского мира. В XIX в. в связи с ужесточени­ем колониальной политики России в адыгском обществе сложился устойчи­вый стереотип восприятия османского государства как справедливого и удобного для проживания.

Турецко-черкесские отношения этого периода выстраивались, склады­вались не по типу межгосударственных, но из тысяч частных контактов, через выходы на службу (comitat) черкесов, торговые отношения, миссионер­скую деятельность османского духовенства в Адыгее, Кабарде, все нарас­тавшую моду в среде зажиточных анатолийцев (далеко не только турок) жениться на черкешенках. Благодаря этому династия Османов была тесно связана с черкесами. Анализ османских и российских источников позволил с точностью определить адыгское происхождение таких султанов, как Се­лим III (1789-1807), Махмуд II (1808-1839), Абдул-Меджид I (1839-1861), Абдул-Азиз (1861-1876) и Абдул-Хамид II (1876-1909). Мать Селима III валиде-султан Михр-и-шах являлась уроженкой Адыгеи. Она оказывала большое влияние на политический курс османского государства. Адаптация адыгских эмигрантов, вынужденных оставить родину в последние годы Кавказской войны, прошла под покровительством Абдул-Азиза. Его мать являлась уроженкой Кабарды.

Все грани османо-черкесских отношений XVI — первой половины XIX в. могут быть в перспективе отображены через призму генеалогического зна­ния. Тесные родственные связи османов и черкесов во многом способствова­ли адаптации махаджиров-изгнанников 1859-1864 гг. Только по официаль­ным данным, порядком заниженным, с Северного Кавказа было выселено в Турцию 500 000 адыгов, абазин и абхазов после Кавказской войны. В конце XIX — первой четверти XX в. сотни военных и политиков Турции являлись выходцами из черкесской общины. В этой связи персонификация истории адыгского зарубежья, введение в оборот научного кавказоведения макси­мального числа персоналий представляется весьма актуальной задачей.

В заключении подведены итоги исследования, сделаны обобщения и выводы, определены перспективы последующего осмысления темы. Основ­ные этнологические черты адыгского общества, тип социальной организа­ции Черкесии обуславливают значимость изучения отдельных биографий, генеалогического и этнокультурного взаимодействия с окружающими на­родами.

Основное содержание диссертации изложено в следующих публикациях:

Монографии
1. Махъсидэхэ я тхыдэ. 1542-1995. Налшык, 1996. — 160 с.
2. Хапцей, Пшичо, Азапшей. Фамильная энциклопедия. Нальчик, 1997. 350с.
3. Калибатовы. Фамильная энциклопедия. Нальчик, 1998. — 166 с.
4. Ажаховы. Фамильная энциклопедия. Нальчик, 1999. — 158 с.
Статьи
1. Касожский князь Редедя: реальности летописного сюжета // Эльбрус. Нальчик, 2000. № 1. С. 61 -69.
2. Адыги-черкесы и зарубежье: семейные и генеалогические связи // Рес¬публика. Нальчик, 2000. № 1. С. 317-327.
3. Легенда и историческая действительность в генеалогических преданиях малокабардинцев // Проблемы региональной ономастики. Майкоп, 2000. С. 170-173.

Средняя оценка 0 / 5. Количество оценок: 0

Поставьте оценку первым.

Сожалеем, что вы поставили низкую оценку!

Позвольте нам стать лучше!

Расскажите, как нам стать лучше?

1016

Закажите такую же работу

Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке

Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке