Такое состояние вызвано противоречивым пониманием и осовремениванием сущности объектов из кости и рога бронзового века, которые совершенно чужды нынешней практике, обладая весьма своебразными сырьевыми свойствами. Между тем, исключительная культурная емкость длительно накапливаемых коллекций издавна подпитывает ожидания овладеть знаниями о хозяйстве, производствах, быте, изменчивости культур. Эти обстоятельства определили актуальность темы, а современные методы сделали возможной ее разработку.
Связь с научными темами. Работа выполнена в рамках плановых научных тем отдела археологии энеолита – бронзового века ИА НАНУ: «Энеолит и бронзовый век Украины. Обработка археологических источников», госрегистрационный № 0101U006531; «Этнокультурная карта Украины в энеолите – бронзовом веке», госрегистрационный № 0106U006580 (2003-2011 гг.).
Целью исследования является получение качественно новых знаний относительно состава и функциональных связей индустрий.
Задачи исследования: выявление проблемной ситуации; сбор и систематизация артефактов согласно с новой методико-процедурной программой; раскрытие культурно-исторического содержания индустрий с учетом функций, сырьевых предпочтений, технологических условий, организационных форм.
Предмет исследования – возможности индустрий как источника в познании культурогенеза поздней первобытности и постпервобытности.
Объект исследования – сырьевые свойства, технологические и функциональные признаки индустрий сабатиновской и белозерской культур (СК, БК).
Методические основы исследования составляют сравнительно-типологический, структурно-сырьевой, технологический, функциональный анализы с набором специфических и универсальных методов (классификации, аналогий, остеологический, технико-морфологический, контекстуальный, экспериментально-трасологический, картографический, статистический).
Научная новизна работы состоит в том, что последняя преодолевает застой источниковедения, систематизации и объяснения фракций, до недавних пор выведенных за рамки археологических культур. Функциональная классификация обобщает объект в объеме, в десятки раз большем, чем предшествующие. В ней 49 категорий восьми классов – орудий, приспособлений, утвари и т. д. Впервые описано 11 категорий, функции девяти из них установлены, остальные же всесторонне охарактеризованы. Наряду с инновациями, выявлено наследие волго-уральского, карпато-дунайского, кавказского очагов культурогенеза и приметы технокомплекса, образованного СК, Ноуа, Косложень, бережновско-маевской срубной и саргаринско-алексеевской культурами (БМСК, САК). Доказано влияние освоения животных ресурсов, инструментализации, металлопроизводства в преемственности БК от СК и дальнейшей специализации рогообработки.
Хронологические рамки исследования охватывают XVІ-Х вв. до н. э.: ІІ-V периоды поздней бронзы (ПБІІ-V) В.С. Бочкарева и В.А. Дергачева или BrВ1-HaB1 системы Райнеке – Мюллера-Карпе.
Территориальные рамки охватили ареалы СК и БК – Северное Причерноморье от устья Дуная до Приазовья.
Источниковую базу формируют артефакты и сопроводительные данные выборки СК и БК (1329 объектов из 140 пунктов) и сопоставительные материалы.
Практическое значение полученных результатов определяется тем, что их можно применить в специальных и обобщающих трудах, учебниках, пособиях по археологии и родственным дисциплинам, соответствующих курсах вузов, в упорядочении фондов, построении экспозиций, сохранении и рациональном использовании археологического наследия.
Личный вклад диссертанта. В работе, написанной с А.Н. Усачуком, отображены выполненные автором реплики; остальные аспекты разработаны совместно. В других созданных в соавторстве работах автору принадлежат характеристики индустрий.
Апробация результатов состоялась в 1995-2012 гг. в форме докладов в отделе археологии энеолита – бронзового века ИА НАНУ, на конференциях и семинарах в Украине (Донецк, Запорожье, Капитаново, Киев, Луганск, Николаев, Новозвановка, Одесса, Фастов, Харьков), России (Москва, Самара, Санкт-Петербург, Саратов), Молдове (Кишинэу), Швеции (Висбю).
Публикации. Положения диссертации отражены в 20-ти работах, из которых 5 вышли в научных специализированных изданиях.
Структура и объем работы. Диссертация содержит введение, шесть разделов, заключение (169 стр.), семь приложений (примечания, каталоги, таблицы, словарь терминов, материалы к типологии , 179 рисунков и подписи к ним), список использованных источников (1042 позиции). Общий объем – 596 страниц.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обоснована актуальность исследования, указано на его связь с научными темами; определены цель, задачи, предмет, объект, методические основы и научная новизна исследования; очерчены временные и пространственные рамки, база источников, охарактеризованы практическое значение результатов и личный вклад автора, их апробация и публикация; даны структура и объем работы.
РАЗДЕЛ 1
Сущность, история, современное состояние проблемы
1.1. Вводные замечания. Сущность проблемы составляют идентификация артефактов (выявление искусственных изменений скелетных остатков) и выяснение их культурных функций и связей.
1.2. Идентификация. Ни первые исследователи поселений, ни представители социологического направления не разглядели багатейшего источника в индустриях, оценка которых до сих пор опирается на тогдашние теоретические постулаты: ведущие материалы отживших стадий уготовили кости и рогу статус воображаемых анахронизмов; признание в объекте лишь отражения древних функций заслоняет ценность изменений сырья, которое кажется чрезмерно сложным для анализа. На него была способна археозоология, однако вклад В.И. Бибиковой позабыт. Следовательно, археология не вполне распознает рукотворное супротив природного и, потому, должна добиться преобладания экспертиз над догадками.
1.3. Систематизация. Объект было сложно постичь, оперируя тривиальными «цевками», «бабками», данными по кустарничеству. Функциональная типология на основе экспериментально-трасологического метода эффективной систематики не выработала, удовольствовавшись скромной апробацией. Группирования, мотивированные удобством описания, направлены на искусственные изменения, технологические звенья, совершенство формы и декора, но всякий раз помехой служит неясная функция. Оттого имеющиеся классификации несистемны.
1.4. Вопросы технического уровня и организации производства. Мерилом развитости является оснащенная орудиями из бронзы костеобработка СК. Однако нам неизвестны контексты и тафономия костных остатков и артефактов из анонсированных в литературе мастерских. Вместо серий устойчивых форм узкого предназначения есть широко распространенные изделия и произведения мастерства. Сопоставление в понятиях «развитая, богатая – примитивная, захудалая» условны; анахронизация технологии выделяет общее и поглощает особенное.
1.5. Осмысление объекта в аспекте культурогенеза. Роль изделий как культурно-хронологических показателей воспринималась как мизерная, пока не окрепло видение преемственности материального производства. Объект исследования оказался в центре дискуссии относительно комплекса Ноуа-Сабатиновка-Косложень. Данное течение не нашло отражения в концепции общности культур валиковой керамики, но вновь возникло в связи с появлением уникальных находок БК и пересмотром поселения-эпонима.
1.6. Этапы и достижения в изучении проблемы разграничены с учетом изменений в разработке рассмотренных выше аспектов; вечны только вопросы наличия и качества изобразительной фиксации. На 1-м этапе (конец 1890-х – 1910-е) вещи из погребений выполняют иллюстративную роль. На 2-м этапе (1920-е – конец 1930-х) добавились вещи из поселений – часто неопознанные, не введенные в оборот. Ими воспользовались на 3-м этапе (середина 1940-х – середина 1960-х) в разработке периодизации. Обсуждение концепции О.А. Кривцовой-Граковой выявило значение типов как культурных показателей. 4-й этап (середина 1960-х – середина 1970-х) раздвинул круг аспектов благодаря притоку источников (А. Флореску, А.М. Лесков, В.В. Отрощенко). Декаду расцветила дискуссия по культурной таксономии, а увенчали диссертации, затрагивавшие проблему (И.Т. Черняков, И.Н. Шарафутдинова). На 5-м этапе (середина 1970-х – середина 1980-х) консолидация источников отозвалась типологиями фурнитуры. Под влиянием функциональной типологии на 6-м этапе (середина 1980-х – середина 1990-х) толковательное направление пренебрегло всеми признаками объекта, кроме функциональных, а противоречивые достижения своеобразно отразились в обзорах С.Н. Ляшко. 7-й этап (с середины 1990-х), благодаря функциональной типологии и оживлению научного оборота, придал тематике самостоятельности. Но действенные методы исчерпались, а индустрии оставили понятийную систему и, минуя археологическую и естественнонаучную экспертизы, превратились из археологического источника в палеоисторический.
РАЗДЕЛ 2
Теоретико-методологические и методические основы
2.1. Теоретическое основание источниковедческого анализа составили системная стратегия археологической типологии, универсально-категорийная модель археологической процедуры, очаговая концепция культурогенеза. Фрагментированные реалии с прерывистыми связями предстают в индустриях – системах типов артефактов из одного материала.
2.2. Источники. Базу СК составили (артефакты/пункты [изучены de visu]) не менее 740/76 [291/14]; данные относительно 449/70 собраны в отчетах, публикациях. База БК насчитывает по меньшей мере 589/64 [410/14]; данные о 179/51 взяты из отчетов и литературы. Сопоставительные материалы составляют 1275/369 [285/13].
2.3. Методико-процедурные аспекты. Сравнительно-типологический анализ объединяет классификацию – распределение по функциональным таксонам, и типологию – ориентированное технологическим смыслом и функцией выявление культурно весомых признаков и связей. Программа систематизации принимает во внимание усложнение обработки и место природных сочетаний в конструкции. Структурно-сырьевой анализ основывается на наблюдении элементов сырья и выявляет его изменения. Технологический анализ устанавливает продукты обработки, операционные цепочки, а функциональный выявляет соотношение формы и назначения. На данных основаниях выделены техноклассы объектов. Аккомодаты не претерпевали обработки, а только влияний, которые определили градацию: использованные в естественной форме являются натуральными, пригодные фрагменты – парциальными. В модификатах сырье изменено с сохранением очертаний (натуральные) или элементов в естественной связи (парциальные). У конвертатов элементы и очертания остаточно уцелевшие. Наблюдение следов осуществлено с МБС-9, МЕТАМ-Р1.
РАЗДЕЛ 3
Орудия и приспособления
3.1. Орудия. От Сомеша до Донца известны нарезанные зубцами лопатки и другие кости (380/110 [75/15]) – то ли скребки кожевников, то ли штампы гончаров или бирки пастухов. Когда из второй гипотезы исчезло гончарское ядро, и зубчатый штамп стал словесным, его воскресила функциональная типология как орудие для тиснения по коже. Следы выдают возвратно-поступательное трение кожи при неподвижности орудия – разбивку овчин, воссозданную на вертикальном держаке с привязанной зубцами вверх лопаткой-разбильником.
Тупики – нижнечелюстные (СК 77/26, БК 24/5) и подвздошные (СК 9/4) кости копытных. На обработку шкур указывает изнашивание костей (преимущественно – левых) челюстей быка. Правые, если удалена внешняя сторона, имитируют изделия из левых костей. В частности, в выборке СК 29 левых, три правых, четыре имитации. Лицам с рычажной левой рукой левые кости неудобны, и они употребляли правые. Праворукие преодолевали дефицит левых костей, делая имитации. Левши недостатка не знали, поэтому имитаций из левых костей нет. Отбор не предусматривал закрепления шкур и работы двумя руками. Мездрили кромкой альвеол, резцовая часть была рукояткой, полость открыта вперед в поступательном движении. До предела истертые кромки, обширные выемки свидетельствуют о разминании, для которого приспосабливали и нарезали волнистые кромки альвеол. Узкая выемка маркирует трение складок, а устранение отростков – крепление в станке рукоятью вверх, возможно – двух орудий одновременно.
Скафы (струги), струги-мялки выполнены, прежде всего, из ребер (38/15), cкребки (129/34), главным образом, из третьих фаланг лошади. В СК имеется калибровальник – просверленная лопатка быка для отделки и витья сыромяти.
Привычные объяснения спиц (288/73 [23/11]) устарели. М.П. Грязнов считал их набор устройством для натягивания основы, В.В. Килейников спицей сучил нить. Камнем преткновения объединенных гипотез было противоречие: спицы – одиночные орудия в функциональных наборах. Идея имитации гребешка из спиц при якобы невозможных следах кручения на зубцах заводила в тупик: вопреки предубеждению, такие следы обычны (т. н. teeth beading). Разница гребешка (4.4) и чесальной карды ясна. Могилы средней бронзы содержат гребешки, а отдельные нарезные зубцы известны в СК. На примере карды из Александровска по новой методике оценки изнашивания установлены композиция и замены спиц.
Среди гребенчатых ребер выделяются скребки, орудия декорирования сосудов, чесалки для меха. Единичны в СК совок из лопатки и орнаментир, долота, тесла, проушные молоты, рибочистки, стеки, шпатели. Последние спорны: происхождение пучков нарезок не вполне ясно.
3.2. Приспособления. Попытки пересмотра веретенных блоков (38/27) меркнут на фоне истлевших веретен, лежащих на боку блоков и аналогов в живой культуре. Роговая пластина с выемкой (Дикий Сад) является штангенинструментом для разметки псалиев и ремней: размеры выемки, отверстий, корпусов совпадают. В СК известны диафизы-сопла со следами меди и шлака. Приспособления для плетения определяются позднейшими аналогами.
РАЗДЕЛ 4
Оснащение и предметы быта
4.1. Принадлежности. Древность и живучесть коньков (65/26 [34/11]) ныне очевидны. Ревизию С.А. Семенова принимают на веру [Панковский, Усачук 1996; Горячев, Чернов 2007], и это пример западни внекомплексного анализа функций, незрелости археологии для понимания среды и механизмов изнашивания, вида креплений («псалий» из Степового), побуждающих факторов катания на коньках.
Астрагалы (65/24) являются игрально-ворожильными и/или обрядовыми. На поселениях известны шлифованные кости; из могил БК – н-аккомодаты, в т. ч. наборы. Отверстия, знаки на шлифованных сторонах есть только в СК. Дырчатые н-модификаты редки. Фаланги как куклы-идолы [Кислий 2007; Caldwell 2009] указывают на назначение костей быка, которым не нашлось места в утвари. Не вполне ясна функция лошадиных фаланг с отверстиями без изнашивания.
Свистки-манки (25/19 [9/3]) бывают короткие (31-43 мм) и длинные (50-98 мм). У длинных и самых коротких отверстия посредине, у остальных сдвинуты. Из реплики манка извлекается Е 4-й октавы. К звуковым инструментам относятся жужжала и плектр.
4.2. Утварь. Рассмотрены шилья, иглы, свайки – грифельные кости лошади (иногда сегментированные) или осколки длинных костей овцы, лучевой и локтевой быка, плюсневой лошади, локтевой кости собаки, ребер, отростков рога. Отростки наряду с костями без нижних эпифизов являются рукоятками-футлярами шильев.
Намеренно перфорированные и трепанированные снаружи путовые кости быка считали свистками, молотками, зажимами огненной дрели. Симулякр фаланга+шило [Лопатин 1996] иллюстрирует гипотезу рукоятки-упора. В выборке (87/43 [9/6]) решительно преобладают перфорированные; в СК соотношение обратное.
Трубочки-контейнеры – скользящие игольники, -посредники – те, что по конфигурации не годились как контейнеры. Кроме известного толкования (для доения), есть другие (мочеотводы; сопло; для питья). Роговая муфта из Волошского является частью клейнода. Комплекс БК Атманай 2/5 содержал чашу из черепа человека.
4.3. Оружие, промысловое оснащение. Классификация наконечников стрел (41/21) построена как сопряженность крепления (втулки, черешок, зажим) и острий (10 видов). Рассмотрены черешковые ушки стрел (в БК с декором), поворотные наконечники гарпунов (17/13) из локтевых костей и рога со сквозным стоппор-линем, основы крючков (стержни с бородкой СК, дуговидные БК).
4.4. Аксессуары, украшения. Булавки СК с отверстиями в шаровидных головках, гвоздевидная, ровная с выемками на верхушке, с плоскими головками. Последние есть в БК наряду с теми, у которых головки массивны.
Подвески из позвонков рыб, просверленные клыки имеются только в СК, в БК представлены зубы хищников и травоядных, резные фигурные подвески. Бусины СК трубчатые из костей птиц, из сегмента ребра, бочонковидная. В БК обычны трубчатые, дисковые, цилиндрические, трубчато-бороздчатые.
4.5. Фурнитура. Пуговицы v-видного крепления 2-х видов: из компакты; из пластин компакты и губчатого вещества. Редки полушария с прорезями U-видного крепления; дырчатые из тройной пластины или компакты плоской кости; полусферические и плоские кружки; с кипом; с петлей.
Крюки (Волошское, Дикий Сад) известны как псалии вопреки форме, декору, следам изнашивания. Несоответствие очевидно на фоне щитковых псалиев ПБІІ-ІІІ, из которых возникли иные (действительные) псалии. Версия держателя поводьев на повозке для наших крюков неприменима. Показательна матрица из Любимовки: крюк оттуда и роговые крюки близки подвесным поясным гакам хуфских охотников и оленных камней. Другие категории: наконечники для пояса (кошеля?), стержневые, молоточко-, катушковидные блоки, крючок-застежка, рамочная пряжка.
В прогрессе псалиев усматривают волго-уральскую линию щитковых, карпато-дунайские и днепро-днестровские стержневые. Однако место стержня из Чикаловки – в зауральско-казахстанской серии. Тип Чикаловка-Кент с разновидностями (Чекановский Лог-1, Шортанды-Булак и др.) наряду с другим (цапфовым) типом (Мыржик, Кент, Шиловское и др.) имеют истоки в псалиях Алакуль, Шибаево-І, Новоникольское.
Среди псалиев БК знали последовательно возникшие типы: 1) с прямоугольным и округлыми отверстиями, 2) с почти ровными прорезями. Поскольку атрибуция всякий раз затруднительна (Усатово, Кавадинешть), их взаимоотношения от Олта до Алтая, от Камы до Кумы не вполне ясны. Схема пересмотрена согласно известным и новым контекстам (6.3).
Наносники Игрени и Брилевки спорны, поскольку обнаружены с полуфабрикатом псалия или без псалиев. Другой тип представляют изделия из пунктов Дикий Сад, Фирсово XVIII, Гулькин Бугор. Вид их планок повторяет полукруглый разделитель (Широкое), а трехлепестковый (Кирово) имеет параллели в САК. В ПБIV-V известны инкрустации: нашивка из таранной кости, узорчатые накладки.
РАЗДЕЛ 5
Технологические условия утилизации кости и рога
5.1. Соотношение функциональных и технологических классов. Из 49-ти категорий в СК присутствуют 46, в БК – 32. Примечательна фурнитура СК: в распределении категорий она на 2-м месте, по доле в выборке – на 5-м, что объясняется самобытностью изделий. Прочность, выработанность форм определили первенство орудий в аккомодатах и модификатах. Природная форма исчезает в разнообразии п-модификатов, конвертатов. В БК обеднели принадлежности, утварь, стало больше украшений, которые происходят, главным образом, из могил, а орудия многочисленны в наборах (карды). Согласно распределению формотипов сырья, категории БК унаследованы от СК, в т. ч. на уровне техноклассов. Новым является освоение полого рога.
5.2. Кость. К н-аккомодатам относятся струги, мялки, беззубые разбильники, фаланги-скребки, подвески, к п-аккомодатам – осколки костей (струги, мялки, шпатели, стеки, скребки, рыбочистки). Простые н-модификаты – шила, орнаментир из грифельных костей, астрагалы, зубы-подвески, упоры, идолы. В разбильниках, стругах, гребенчатых, совке, подвесках использовано 2-4, в коньках, тупиках – до 8-ми операций. П-модификатами длинной кости являются веретенные блоки, упоры, подвеска-эпифиз. Параметры, пропорции указывают топографию заготовок блоков, види, способы сегментации: полушарие, в т. ч. базально сегментированное и базально сегментированное срезанное; нижний, верхний сегменты; верхний сегмент срезаный. Диафизы воплощены в сопла, свистки, трубочки, бусины, гарпуны; клинья с верхними эпифизами служили долотами, теслами, булавками. В калибровальнике, струге, мялке, шпателе, гребенчатых, штангенинструменте, бусинах, псалиях использованы элементы лопаток и ребер. Утилизацию коротких костей представляет нашивка, черепа – чаша. Конвертаты сделаны из диафизов (карды, шила, иглы, крючки, булавки, застежки, пуговицы, стрелы, бусины, блоки, приспособление для плетения, наконечник пояса), эпифизов (крючок-застежка), плоских костей и ребер (разделитель, гребешок, наносник, шпатель, стек, плектр, жужжало, пряжка).
5.3. Рог. Больше всего данных поставляет Дикий Сад, где остатки скапливались прежде всего во рву. У отростков использовались концы (стрелы), верхушки (рукоятки, шилья, псалии), тела (гарпун), пластины (псалии, штангенинструмент, ушка стрел). Ветвь членили трубками (= длине псалия, штангенинструмента), разрезали на «горбыли» (приспособление для плетения), бруски (псалии). Двойные пластины ствола шли на пуговицу, наносник, инкрустации, разделитель. Розетка использована в крюке, закраина – в псалии, разветвления – в крюке, крючке. Сегменты розетка/ствол задействованы в молотах, муфтах. Сайгачьи черепа дробили, а рога рубили у основания после снятия чехлов. От черепов отсекали округлые заготовки гарпунов и 4-гранные для псалиев, крючков.
5.4. Обобщение. Направления освоения фауны соразмерно отразились в сырье. Сайгачьи рога поставлял промысел черепов, поэтому костей крайне мало; обработка сброшенных рогов свободна, замены костью (в т. ч. оленьей) не засвидетельствовано. Большинству типов свойственны «свои» елементы; шире всего использовались ребра. На личное изготовление и использование предметов указывают доступные навыки и некоторая изменчивость устоявшихся форм. Оснащенная пилой, маленьким теслом, шаблоном и коготком рогообработка удовлетворяла спрос на серийные изделия.
РАЗДЕЛ 6
Культурно-историческая интерпретация индустрий
6.1. Пример коньков. Сопоставлены дистальные и проксимальные модификации в метаподиях (218 экз.). Совокупности модов демонстрируют сходство СК↔БМСК (←9→), БМСК↔САК (7), СК↔Ноуа (6), БМСК→постсрубная (12), СК→постсрубная (10), САК→постсрубная (8), СК→БК (5), видны также в совокупностях сопряженных и сопутствующих модов и только сопряженных модов. Распространение в целостности и сочетаниях модов выявляет преемственность БМСК и СК→пост-БМСК, Ноуа→БК. Итоговая типология такова.
Метаподии. Тип Садчиковский. Западный вариант предстает в БМСК, САК, постсрубных группах, главным образом – в пост-БМСК, и дериватами в СК. Восточный вариант представлен в САК. Тип Сабатиновка І. Вариант Сухой Лиман имеется в CК, БМСК, пост-БМСК. Варианты Магала и Забара представлены в СК, Ноуа, Косложень, БК, а дериват второго – в БМСК, пост-БМСК. Смешанные формы. Вариант Приазовский І известен в CК, БМСК, пост-БМСК, ІІ и ІІІ – в БМСК, пост-БМСК. Вариант Буго-Днепровский представлен в СК, Ноуа, БК. Созданное СК, БМСК, Ноуа унаследовала БК, а БМСК/пост-БМСК /САК достаточно однородны.
Лучи (36 экз.). Тип І (с дистальными отверстиями). Вариант А (парнопалые) – Ноуа, СК, Тшинецкий культурный круг (ТКК). Вариант Б (лошадь) – Ноуа, СК, ТКК. Тип ІІ (парнопалые; с усложненным креплением) – производный типа І (Ноуа, БК). Типы ІІІ, IV (с малыми отверстиями) – производные типа І и коньков-метаподиев (БК, пост-БМСК). Данных относительно остальных культур недостаточно.
Едва ли не первые полозья-лучи – овечьи кости Михайловки, в которых усматривали лощила. Типом I богаты культуры колоколовидных кубков, Мадьяровце, Ветежов, Ватин, Отомань, Нова Цереква. Проблема коньков-метаподиев в Подонье неразрешима вне атрибуции комплекса Бессергеневка ІІІ 10/1.
Введению коньков в путешествиях и забавах способствовали природные, хозяйственно-бытовые, технологические условия. Лошадиные кости для льда и снега воспринимались в магическом смысле как часть, воплощение и замена лошади, чья подвижность сокращалась зимой из-за бездорожья и хионофобии, а сезонный оборот металлопроизводства опирался на коньки как субституцию лошадиной тяге. Поздней осенью забой поставлял кости. Металлобработка известна всюду, где есть коньки и обработанные расплавом заготовки. Кое-где традиция живет до конца эпохи; ренессанс времен античных длился до ХХ в. (нарты сабатиновца Ф.С. Жовтого).
6.2. Пример веретенных блоков. По выбранной методике (5.2) упорядочены 232 блока.
Класс Дисковые. Тип Плоские. Варианты: 1 – в ингульской, Днепро-Прутской бабинской культуре (ДПБК), комплексе Мамбеталы, 2 – в лолинской, каменской, баланбашской культурах. Таким образом, имеются понтийская и азово-каспийская ветви. Волго-уральские серии происходят от обеих, но азово-каспийская более весома. Так, варианты 1 и 2 известны в памятниках покровского типа (ППТ), в покровско-мосоловской срубной культуре (ПМСК), причом 2-й ведущий. Он фигурирует разновидностями в Синташте: одна известна также в ПМСК, другая – в ППТ, доно-волжской абашевской культуре (ДВАК), Петровке, ПМСК, третья – как инновация в Потаповке, ДВАК. Впоследствии вариант 1 снова возник в БК и пост-БМСК, а обе первичные формы и производные есть в САК наряду с роговыми дисками, которые выработали Петровка и Федорово. Тип Сегментные известен в севано-узерликской группе, потом в Синташте, Потаповке, Петровке, ППТ, ПМСК, ТКК, а затем в СК, САК, постсрубных группах, чустской, хвалынской культурах.
Класс Сводчатые. Тип Полушарные. Варианты: 1 – в раннекатакомбной группе Прикаспия, 2 – в севано-узерликской группе, 3 – в посткатакомбных группах Волги и Кубани, 4 – в Днепро-Донской бабинской культуре (ДДБК), лолинской, баланбашской. Итак, истоки типа – кавказско-каспийские (варианты 1, 2). Как и в случае с плоскими, в вариантах 3 и 4 видны связи понто-каспийского и волго-уральского вариантов и связи в первом. Так же и составляющие связей (варианты) предстали потом в ПМСК и тяготеют к Причерноморью (СК, Ноуа, Косложень, БМСК, пост-БМСК, отрадненская, БК, белогрудовско-чернолесская культура /БЧК/, Бабадаг, Кишинэу), изредка – к азиатским культурам (САК, чустская). Сходны проявления типа Фасеточные, который появился в ингульской культуре и ДПБК, известен в СК, Ноуа, БМСК, БК (с дериватом) и иногда в ПМСК/Алакуль и САК. Другой вариант и дериват возникли в период ПБІ и известны, помимо указанных культур, в Петровке, ТКК, пост-БМСК, отрадненской, бондарихинской, хвалынской.
6.3. Пример псалиев. Некоторые из 59-ти трехдырчатых псалиев выборки находим в типах, игнорирующих взаимоотношения универсально-категорийных рядов археологической типологии [Boroffka 1998]. Построения 1960-90-х (сумма сумм: Dietz 1998) подвергнуты ревизии [Ailincăi, Mihail 2010].
Согласно автору, в ранней БК Буго-Днестровья и Крыма возник тип Усатово, известный в БЧК и культурах, сменивших Ноуа, Косложень; вариант Дикий Сад отражает упражнения с плоскими заготовками. Оба демонстрируют стремление украсить в стиле типа Суботов, а выразительный образец Усатово известен в паре с роскошным псалием этого типа. В Пруто-Днестровье наряду с Усатово есть вариант Тринка, известный в БЧК, которая, следовательно, связывается с молдовской и понтийской ветвями усатовской линии. Еще одним звеном между БЧК и Карпато-Подунавьем является Суботов. Отверстия на изгибе и декор роднят его с типом Чикаловка-Кент, который наряду с типами Язево, Новоникольское есть в Ирмени и САК. У двух первых есть дополнительные отверстия. Согласно контекстам, Усатово, Суботов и Чикаловка-Кент одновременны. Последний и другие производные от алакульских известны в Ноуа (Кобыльня, Калафиндешть) наряду с типами ПБIV; это их сменила новая фурнитура. Если бы источником инновации был Язево, дополнительные отверстия были бы в типе/вариантах Усатово, которые, следовательно, являются производными для типов Язево и Фирсово в САК и Ирмени.
Тип Мурзихинский, вариант Полянский, тип Маклашеевский, форма Кайбелы связаны с маклашеевской культурой (МК), а предпоследний – с бондарихинской. Полянский единичен в БК. В МК видны связи с типом Фонтаны; отдельный от усатовской линии, он сам обладает широкими связями. Его декор сходен с таковыми на изделиях из Тринки, Мурзихинского, Гордеевки, тогда как декор Усатово соответствует стилю БК и БЧК. Тип представлен парами в культурах Бабадаг, каякентско-хорочоевской, МК южного продвижения, постсрубном комплексе вместе с вариантом Подгорный усатовской линии. Ему, как и варианту Дереивка, свойственны малые отверстия, что отличает Фонтаны, серию МК и усатовские варианты. Показательны Донеччина и Кавказ с волго-камским металлом и псалиями типа Фонтаны вместе со сходной фурнитурой. Формы Игрень, Усово Озеро, Девичий Городок определены как постсрубные, маклашеевские и производные.
6.4. Изменчивость индустрий прослежена в моделях секвентных взаимосвязей.
Абсолютную традицию олицетворяют типы с установленной изменчивостью. К субстратам СК восходят упоры, трубочки, гребешки, астрагалы, рукояти, долота, тесла, совок, шилья, иглы, идолы. Тупики из подвздошных костей повсеместны по причине пригодности кости разных видов, а из челюстей лошади – в случаях возрастания доли вида в диете. Тупики из челюстей быка, карды, ушки стрел прикованы к ПБІ Волго-Уралья; учитывая же пряслица и струги, истоки возможны в понто-каспийском пространстве ІІІ тыс. до н. э. Роговые гарпуны (как в БК) известны с неолита, а в СК они костяные.
Абсолютная инновация означает новую ячейку классификации. В СК это гребенчатые орудия, мялки, фаланги-скребки, жужжала, плектры, калибровальник, блоки, муфты, застежки, молоты, а также общие с БМСК свистки и «шпатели». Рыбочистки и скребки из осколков – единственная местная инновация БК в орудиях, а штангенинструмент имеет соответствия в САК. Формы крючков, наносников, приспособлений для плетения БК специализированны. На рубеже ПБIV-V очевидно разнообразие типов разделителей, поясных наконечников (Широкое; Гордеевка, вместе с псалием Чикаловка-Кент). К влияниям Лесостепи относятся орнаментир и чаша.
Развитие разбильников каменской культуры и наконечников стрел ПБІ скорняками и лучниками СК является инновацией с абсолютной традицией. Сходную преемственность проявляют композитные низки бус ПБV. Категория пуговиц СК имеет карпато-дунайские и зауральские составляющие. Единственная пуговица БК – с петлей, как у металлических.
Инновация с относительной традицией представлена преемственностью типов с системно отличными признаками (пряжка, инкрустации). Преемственность СК→БК видна в простейших булавках; часть типов имитируют металлические образцы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Главный итог исследования – выяснение состава и связей индустрий, которые обслуживали устройство ременного убора, обработку шкур и волокон, быт, промыслы и переработку добытого, гарнитур одежды и тела, игры, ворожбу, ритуал, гончарство, металло-, рого-, деревообработку, земляные работы, транспорт.
СК унаследовала 37% категорий всех классов, кроме украшений и фурнитуры; половина из них наличествует в БК. Устойчивость свойственна оснащению, приспособлениям, а категории остальных классов отошли в небытие. К нововведениям с традиционными истоками тяготеют 7 категорий СК, 6 из которых есть в БК. Наглядны расхождения украшений, фурнитуры, принадлежностей, оружия, снастей, но не орудий.
Новые в СК 20 категорий (43%), в БК – 4 (все классы, кроме аксессуаров и украшений). Половина инноваций старшей культуры перешла в БК, а длительные нововведения, конечно, изменчивы.
Орудия обеспечивали щадящую отделку, качественный вид меха и кож. Мехов стало меньше с сокращением доли мелкого скота в диете, а потребление шерсти все более росло: исчезли разбильники, и живые снаряжали своих мертвецов кардами-оберегами, веретенами. Выбор тканых одежд вместо кожуха отразила фурнитура.
В Причерноморье освоили посталакульские псалии наряду с местными стержневыми. Крюкастых псалиев не существует; зато есть поясные крюки в разных традициях. В частности, в САК идея формы восходит к Синташте (Солнце ІІ, Степное). Псалии с тремя щелями и псалии с маленькими отверстиями одновременны. Устройство отверстий соответствует виду ремней узды. Инновация прервала развитие понтийских серий, воцарилась в Волго-Камье, а в остальных местностях предстала наряду с тамошними формами.
Объект исследования вобрал импульсы нескольких очагов культурогенеза. Общее обязано родственным истокам, обороту вещей и идей, тесной связи формы, функции, природного строения. Особенное объясняется взаимоотношениями материалов в технологической действительности в конкретно-исторических условиях: наряду с костяными и роговыми, имеются металлическое оружие, детали узды, однако нет ни одной пары медных коньков; при отсутствии свидетельств добычи руд, нет горно-обогатительных орудий из кости, но есть металлопроизводственные приспособления. Культурная инерция свойственна производству, а оживление затрагивает непроизводственный инвентарь. Избирательная изменчивость фракций выдает устойчивость наряду с развитием; коренных изменений не знают и скачкообразные сдвиги. Следовательно, только контекст культур постигает разнообразие как основу для сопоставлений, а фактор технологии важен в выделении культур и периодизации.
Косте- и рогообработка были организованы довольно аморфно до тех пор, пока в ХІІ в. до н. э. не возникла действительная специализация.
СПИСОК ОСНОВНЫХ ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ
Статьи в специализированных научных изданиях:
1. Лысенко С.Д. Памятники рубежа средней – поздней бронзы у с. Беспальче на Супое / С.Д. Лысенко, В.Б. Панковский, Д.П. Куштан, В.Ф. Федько // Донецький археологічний збірник. — 2011. — № 15. — С. 133—147.
2. Панковський В.Б. Про призначення «зубчастих лопаток» / В.Б. Панковський // Археологія. — 2003. — № 3. — С. 134—144.
3. Панковский В.Б. Особый класс псалиев эпохи бронзы? / В.Б. Панковский // Псалии. Элементы упряжи и конского снаряжения в древности. — Донецк, 2004. — С. 115—127. — (Археологический альманах; № 15).
4. Панковський В.Б. Мотив або сигнал? (До пояснення функцій давніх звукових інструментів) / В.Б. Панковський // Археологічні студії. — К.: Видавничий дім «Києво-Могилянська академія», 2005. — С. 45—47. — (Маґістеріум; вип. 20).
5. Панковський В.Б. Кістяна і рогова індустрія з поселення сабатинівської культури Новогригорівка / В.Б. Панковський // Від неоліту до кіммерійців. — Луганськ, 2007. — С. 234—243. — (Матеріали та дослідження з археології Східної України; № 7).
Нужна помощь в написании автореферата?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Наша система гарантирует сдачу работы к сроку без плагиата. Правки вносим бесплатно.
Статьи в других научных изданиях; материалы, тезисы конференций:
6. Панковский В.Б. Изделия из кости как хронологический и культурный индикатор (по материалам срубных поселений Северо-Восточного Приазовья) / В.Б. Панковский // Древние культуры и цивилизации Восточной Европы: Мат-лы 3-й междунар. археологической конф. студентов и молодых ученых. — Одесса, 1995. — С. 36—38.
7. Панковский В.Б. Костяные «коньки» поселения Безыменное II / В.Б. Панковский, А.Н. Усачук // Северо-Восточное Приазовье в системе евразийских древностей (энеолит – бронзовый век): Мат-лы междунар. конф. — Донецк: Изд-во ДонГУ, 1996. — Часть вторая. — С. 33—37.
8. Панковський В.Б. Про кістяні «ковзани» доби пізньої бронзи / В.Б. Панковський // Матеріали IV Міжнародної археологічної конференції студентів і молодих вчених. — К.: Соборна Україна, 1996. — С. 134—136.
9. Панковский В.Б. Костяные орудия поселения Ильичевка и некоторые аспекты изучения памятников эпохи поздней бронзы / В.Б. Панковский // V Міжнародна археологічна конференція студентів і молодих вчених. — К.: Київський університет, 1997. — С. 119—122.
10. Панковский В.Б. Функционально-типологический анализ костяного инвентаря поселения Ильичевка / В.Б. Панковский // Проблемы скифо-сарматской археологии Северного Причерноморья (к 100-летию Бориса Николаевича Гракова). — ІІІ Граковские чтения. — Запорожье, 1999. — С. 196—201.
11. Панковский В.Б. Подходы к изучению специализации и организационных форм косторезного и кожевенного производств эпохи поздней бронзы / В.Б. Панковский // Археология и древняя архитектура Левобережной Украины и смежных территорий. — Донецк: Східний видавничий дім, 2000. — С. 95—97.
12. Панковский В.Б. Понятие «косторезное производство» и оценка развития специализации в позднем бронзовом веке / В.Б. Панковский // Взаимодействие и развитие древних культур южного пограничья Европы и Азии: Мат-лы междунар. науч. конф., посвященной 100-летию со дня рождения И.В. Синицына. — Саратов, 2000. — С. 135—139.
13. Панковский В.Б. Культуры валиковой керамики по данным сопоставления костяных орудий / В.Б. Панковский // Бронзовый век Восточной Европы: характеристика культур, хронология и периодизация: Мат-лы междунар. науч. конф. — Самара: Изд-во ООО «НТЦ», 2001. — С. 307—313.
14. Панковский В.Б. О назначении «зубчатых лопаток» / В.Б. Панковский // Чтения, посвященные 100-летию деятельности В.А. Городцова в Государственном Историческом музее: тез. конф; ч. 1. — М., 2003. — С. 169—172.
15. Панковський В.Б. Деякі результати технологічного та функціонального аналізу кістяних знарядь Червоного Озера І / В.Б. Панковський // Проблеми гірничої археології (мат-ли ІІ-го міжнар. Картамиського польового археологічного семінару). — Алчевськ: ДонДТУ, 2005. — С. 189—192.
16. Панковський В.Б. До проблеми кістяної індустрії тшинецького культурного кола (Малополовецьке-3) / В.Б. Панковський // Проблеми археології Середнього Подніпров’я: До 15-річчя заснування Фастівського державного краєзнавчого музею. — К. — Фастів, 2005. — С. 120—142.
17. Панковський В.Б. Нові дані про виробництво вістер поворотних гарпунів у період пізньої бронзи / В.Б. Панковський, К.В. Горбенко // Проблеми дослідження пам’яток археології Східної України: Мат-ли ІІ-ї Луганської міжнар. історико-археологічної конф. — К.: Шлях, 2005. — С. 107—110.
18. Панковский В.Б. Коньки периода поздней бронзы как показатель культурогенеза / В.Б. Панковский // Производственные центры: источники, «дороги», ареал распространения. Мат-лы тематической науч. конф. — СПб., 2006. — С. 74—79.
19. Панковский В.Б. Новые данные о костяной индустрии тшинецкого культурного круга / В.Б. Панковский // Археологічні пам’ятки Фастівщини: Матеріали та дослідження. До 75-річчя Н.М. Кравченко. — Фастів, 2010. — С. 42—50. — (Прес-музей; № 26—27).
20. Панковський В. Кістяна індустрія поселення Розанівка / В. Панковський, Д. Філатов // Аркасівські читання: мат-ли І Міжнар. наук. конф., 14-15 квітня 2011 р. — Миколаїв: МДУ імені В.О. Сухомлинського, 2011. — С. 77—81.