Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке

Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке

Магистерская диссертация на тему «Использование образов и символов в современных российских политических коммуникациях»

Актуальность исследования заключается в попытке собрать и создать стройную теорию, объясняющую каким образом используемые в политических коммуникациях современной России символы и образы влияют не только на избирателей, но в первую очередь, на тех, кто идентифицирует себя с символом.

Содержание

Введение
Глава 1. Общенаучные подходы к изучению феномена образа и символа
1.1. Научно-исторические подходы к изучению феномена образа и символа
1.2. Проблема теоретического изучения образов и символов используемых в политических коммуникациях
Глава 2. Использование образов и символов в политической коммуникациях в Российской Федерации
Глава 3. Графическая разработка печатной политической рекламы информационной кампании
Заключение
Список использованных источников

Введение

Актуальность исследования заключается в попытке собрать и создать стройную теорию, объясняющую каким образом используемые в политических коммуникациях современной России символы и образы влияют не только на избирателей, но в первую очередь, на тех, кто идентифицирует себя с символом. Самоидентификация личности и символа – довольно привычно в современном мире. «Айфонофилы», «андроидолюбы», «бизнесмены», «хипстеры» и множество других определений мы можем встретить как в прессе, так и в окружающем нас мире.

Мир современности – это в первую очередь мир символьного. Начиная с самых древних символьных систем, таких как математика и языки и заканчивая брендами корпораций, штрих-кодами, символьный мир – это мир, в котором рождается, живет и умирает человек. Вся история человечества – это история между одиночеством личности и безудержным стремление разорвать его, превращенное со временем в формальность норм и предписаний социального существования. И при обязательном использовании символьных систем передачи данных.

Символическое – больше чем речь, символическое управляет контекстом взаимоотношений людей. Являясь вневременными сущностями, символы и образы остаются, в первую атрибутами мира материального; мира статичного до тех пор, пока мы стабилизируем его.

Естественным является использование символов и образов как в процессе коммуникации людей друг с другом, так и в процессе коммуникации людей и общества (как группы людей, объединенных общей задачей и целью), где мы постоянно и неявно имеем дело с политикой, как с искусством общения, для достижения общей цели, либо для координации деятельности.

Если говорить непосредственно о политических коммуникациях, то нужно отметить, что они являются неотъемлемой составляющей коммуникаций вообще.

Точно также как условно деление мира на материю и энергию, так же условно деление коммуникаций на политические, социальные, межличностные и т.д. Коммуникации являются неотъемлемой частью процесса взаимодействия между людьми, и точно такой же неотъемлемой частью любой коммуникации является символы и образы.

Кардинальные изменения, произошедшие в российском обществе в последнее время, развитие информационно-коммуникационных технологий и новых типов взаимоотношений в обществе, переход к новым типам организации государственной власти от вертикально сформированной иерархии к распределено-системному формированию института свободных выборов — все это вызвало значительные изменения в общественном сознании. Изменились сферы деятельности, неразрывно связанные с формированием общественного самосознания, в частности, деятельность по созданию новых форм общественной морали и способов ее производства и модификации. К такой сфере деятельности, несомненно, относится реклама и как одно из ее направлений — политическая реклама. В политической рекламе реализуется схема отношений характерная для свободного общества: горизонтальные связи независимых и конкурирующих политических организаций с гражданами.

Можно подвести промежуточные итоги становления рынка политической рекламы в России. Во-первых, эти итоги можно выразить количественно: ростом показателя рекламных обращений к гражданам, увеличение числа каналов коммуникации, использование новых разнообразных типов рекламных призывов, появление новых жанров политической рекламы. Во-вторых, отмечаются качественные изменения: более профессиональный подход к ведению рекламных кампаний, применяются методы стратегического планирования, рекламные обращения разрабатываются тщательнее на основании маркетинговых исследований политического рынка.

Исследование закономерностей, сущности и функций политической рекламы представляет проблему нашего исследования не только с точки зрения — совершенствования коммуникативных технологий, но и с точки зрения взаимосвязи между этим видом политической деятельности и процессом становления правового демократического государства.

Объектом исследования выступают образы и символы, как инструмент сознательного, планомерного воздействия на общественное представление о политике с целью формирования заданного общественного мнения,  используемые политическими парламентскими партиями.

Предметом исследования выступает определение роли символов и образов в процессе формирования общественного образа, в соответствии с идеологическими концепциями парламентских политических партий.

Цель исследования: сравнительный анализ символов и образов, используемых парламентскими политическими партиями в соответствии с идеологическими концепциями.

Исходя из проблемы, цели, предмета и объекта исследования нами сформулирована следующая гипотеза: недооценка роли символов и образов в политических коммуникациях ведет к смещению от заданных  актором параметров рекламной информации и как следствие может обернуться непрогнозируемым и зачастую противоположным заданному в спецификации результатом.

В соответствии с поставленной целью были сформулированы следующие

задачи:

  • провести теоретический анализ политологической, философской, психологической литературы по проблеме использования образа и символа в политической рекламе;
  • провести исторический анализ опыта управления символьными системами;
  • исследовать сущность категории «политическая реклама», определить место и роль символа и образа;
  • определить структурно-функциональные составляющие политической рекламы;
  • определить психологические особенности восприятия образа и символа в политической рекламе;
  • рассмотреть социально-психологические основы современной политической рекламы;
  • выделить основные социальные типы ведения политической рекламной кампании в России;
  • определить роль политической рекламы в политическом процессе гражданского общества.

Эмпирическую базу диссертационного исследования составили материалы политической рекламы (брошюры, листовки, рекламные билборды политических партий), а также результаты социологических исследований проведенных центрами изучения общественного мнения (Институт социологии РАН).

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Подробнее

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

  • уточнены методологические подходы к исследованию политической рекламы, сформулировано понятие политической рекламы как вида политической деятельности;
  • определены место и роль политической рекламы среди других коммуникационных технологий, что позволяет более полно раскрыть потенциал ее использования;
  • проведен структурно-функциональный анализ опыта управления символьными системами в политической рекламе,
  • описан механизм психологического воздействия рекламной информации о политических субъектах на аудиторию;
  • выделены основные социальные типы ведения государственной политической рекламной кампании в России.

Практическая значимость:

  • практические наработки данной работы могут быть использованы политическими партиями для улучшения, как своего имиджа, так и взаимодействия с электоратом.
  • теоретические наработки данной работы могут быть использованы как при подготовке дипломных и магистерских диссертаций будущими бакалаврами и магистрантами, так и в преподавательской деятельности.

Апробация научной работы:

  • Триангуляция методов при исследовании сети интернет (Конференция по социальному компьютингу, публикация в сборнике по социальному компьютингу).
  • Ключевые аспекты исследования социальных сетей в культурной парадигме постмодерна.
  • Моделирование политического поведения в социальных сетях (Ломоносов 2013, выступление + публикация)
  • Политгенезис (не опубликовано полностью)
  • Social networks as agents of social changes: the aesthetics of the new network intelligence (выступление, конференция)

Структура магистерской диссертации: магистерская диссертация состоит из двух глав, заключения, приложений и списка литературы.

Основные положения, выносимые на защиту:

  1. Использованный Российскими парламентскими партиями в течении длительного времени однообразный набор символов и образов адекватно не отражают процессы протекающие в современном политическом пространстве и не учитывают изменения произошедшие в обществе.
  2. Символы и образы, используемые современными Российскими парламентскими партиями не учитывают возрастных, национальных языковых особенностей современного Российского общества.
  3. Нет дифференциации по региональной специфике и специфике интернет-аудитории.
  4. Используемые символы и образы не соотносятся с заявленной идеологией.

Глава 1. Общекультурный подход к изучению феномена образа и символа

1.1. Научно-исторические подходы к изучению образа и символа

С момента своего рождения (как коллективного, так и индивидуального) человек всегда стремится к взаимодействию с другими людьми. Корень этого стремления всегда находится в попытке обезопасить себя и свою жизнедеятельность. Являясь самым развитым видом из всей массы биологических существ населяющих эту планету, человек является одновременно и самым уникальным из них: если остальные биологические виды приспосабливаются к окружающей среде, человек приспосабливают окружающую среду под себя.

Основой такого типа поведения, конечно же, является общая ущербность человеческого вида по отношению к остальным и стремление максимально сократить риск для своей жизнедеятельности: длительный цикл беременности, отсутствие природного вооружения и средств защиты воздействий окружающей среды, способность жить в ограниченных условиях – это только самые главные из особенностей человеческого вида выделяющего его из остальных биологических видов.

Однако существовали две особенности выделявшие человечество из всех остальных видов: его сухопутность и развитый neocortex (букв. лат. «новая кора» — кора больших полушарий мозга человека, ответственная за абстрактное мышление). С одной стороны neocortex был весьма посредственным приобретением: требовал огромное количество ресурсов для своей работы, приходилось пожертвовать естественным вооружением, кроме того нестабильная работа последнего, его сильная зависимость от определенных температурных режимов окружающей среды и относительная незащищенность, когда небольшое

повреждение грозило полной невозможностью совершать действия по защите своего тела и своей группы делали человека весьма уязвимым.

С другой стороны: способность к установлению расширенных видов коммуникаций с представителями своего (и не только своего) биологического вида, способность к коллективным действиям и что самое главное – возможность закреплять и передавать накопленный опыт сквозь время и пространство — все это определило главенство человечества над природой.

Что дает эта возможность? В первую очередь, конечно же, способность оперировать образами объектов принадлежащих материальному миру в «уме», т.е. воссоздавать виртуальную картину материального мира и фиксировать ее в сознании долгое время. Представление о том, что память есть инструмент, набор техник, поддающийся обучению и успешному применению для создания менталь- ных и идеологических пространств, имеет долгую историю. Начиная с самых ранних эпох истории власти можно проследить его использование в качестве оружия установления Символического Порядка. В древнейших обществах соци- альная память основывалась на сочетании устной передачи и пиктографического кодирования информации. Искусственная память находит свое выражение через образы и места — виртуальная психогеография синреальных систем, усиленная и утвержденная обучением. Сенсорное восприятие, которое регулировалось государством через систему образования, управляемую жреческими элитами, программируется наглядными представлениями крайностей или аналогиями, которые затем будут изощренно использованы для создания ментальных сценариев, и пунктирно наметят путь становления индивида при прохождении ритуальных церемоний. Монологическая тирания монументов излучает чудеса и тайны Символического Порядка — мемориалы зримых реконфигураций памяти. Эти сценарии вводят временной вектор плюс внутреннюю логику политического нарратива, в организацию представлений психоцивилизации, построенную на коллективном воспроизведении ритуалов и представлений, и усиливают гиперсвязанность когнитивных ассоциаций в замкнутом понятийном окружении.

Функционирование этого механизма осуществляется таким образом: с одной стороны виртуализированная картина мира строится по схемам формальной логики. С другой стороны восприятие этого мира функционирует с использованием диалектической логики, что естественно, потому что диалектическая логика — это то, что является базовой операционной системой для нейронных систем мозга. Мы привыкаем к логике слов с детства, и именно логика слов априорна для ребенка (именно этим и объясняется словотворчество детей, где ползук — это червяк, а когда лает много собак — перелай), до инсталляции схем картографии формальной логики. С установлением диктата формальной логики, образуется виртуальное поле внешнего мира, в котором описательная часть данных (образы) реализуется при помощи кодов формальной логики, а коммуникационная (связующая) и командная часть между образами — при помощи кодов диалектической логики. Это очевидное противоречие позволяет Homo Sapience полностью воссоздавать в разуме внешнее пространство, перерабатывая сигналы приходящие с органов чувств и опосредуя их с помощью символов; в тоже время становится невозможной полноценная передача данных между носителями языка (поэтому, невозможно полное понимание друг друга между носителями одного языка).

Одним из главных видов политической коммуникации осуществляемой человеком являются переговоры. Переговоры – это комплекс взаимодействий людей друг с другом и осуществляемых для налаживания социальных связей, в процессе совместного ведения хозяйствующей или иной коллективной деятельности. Сущность этого комплекса заключается в переговорах — вид совместной с партнером речевой деятельности, как правило, направленной на решение проблемы или достижение общего (колеггиального) решения. Переговоры всегда предполагают, по крайней мере, двух участников, интересы которых связанны с совместным использованием различных (уникальных)  навыки и ресурсов друг друга и ставят собой целью совместное достижение результата, который был бы невозможным с условием действия участников поодиночке. При полном совпадении интересов сторон обсуждение не требуется, участники просто переходят к сотрудничеству. При полном их расхождении мы наблюдаем в наиболее явном или неявном виде конкуренцию, состязание, противоборство, конфронтацию.

Нужно отметить, что полное расхождение встречается в обществе довольно редко. Для современного капиталистического общества, конечно же, характерна конкуренция, но это конкуренция государства, корпораций, валют, брендов и нэймов. Индивидуальные личности, конечно же, конкурируют друг с другом, но не настолько насколько это могло бы повредить их общему делу. Природа учит нас тому, что конкуренция в чистом виде не существует, существует природный баланс между конкуренцией и сотрудничеством. Баланс этот определяется личностной политикой.

В предметном смысле политику иногда определяют как «борьбу за власть». В философском же смысле, политика это то, как определял ее Аристотель, а именно «…общение1 (возникающее в процессе коммуникации прим. автора) организующееся ради какого-либо блага (ведь всякая деятельность имеет в виду предполагаемое благо), то, очевидно, все общения стремятся к тому или иному благу, причем больше других, и к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение и называется государством или общением политическим…».

Нужно отметить что «коммуникация» при Аристотеле — это процесс передачи   сообщения   (message)   при   котором   оратор   (speaker)   обращается  к аудиенции (audience), состоящей из ограниченного количества членов (listeners), где целостное государство – наивысшая ценность, которую можно достигнуть в результате переговоров.

Как мы можем видеть область применения политики как общения, указанная Аристотелем, весьма разнообразна. Можно сказать, что переговоры играют весьма важною роль в построении общества и государства, где объектом переговоров является общие решения, выражающие и устанавливающие некую общественную норму как закон.

Законность этой общественной нормы исходит из согласия (даже если оно неявно) всех участников общества (audience), в котором устанавливается эта норма. Отхождение от нормы, зачастую, критикуется и подавляется, что естественно: в процессе взаимодействия друг с другом люди стремятся сократить риски, делая поведение остальных участников взаимодействия более предсказуемым, т.е. подобным норме установленной для данного общества. Нормы могут быть различными: культурными, религиозными, корпоративными, государственными.

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Цена магистерской

Принято выделять три вида переговоров (по результативности):

  • Win-Win
  • Win – Lose
  • Lose – Lose

Переговоры типа Win-Win относятся к позитивному типу переговоров: участника достигают полного консенсуса, получая изначально тот результат, который планировали с самого начала.

Переговоры типа Win-Lose относятся к смешанному типу переговоров: один или несколько участников состоящих в коалиции достигают поставленной цели, второй (-ая) — не достигает этой цели, достигает ее частично, либо достигает ее на условии когда последствия сделки образуют отрицательное значение в формуле риски/тренды, где риски измеряют потенциальную непредсказуемость результата переговоров, а тренды измеряют возможность в дальнейшем достигнуть поставленной цели.

Переговоры типа Lose-Lose – относятся к негативному типу переговоров: ни один из участников не достиг поставленной в начале переговоров цели, более того, известен как минимум один не возобновляемый ресурс, потраченный в результате переговоров: время.

Основной целью переговоров является достижение ресурсов. При этом ресурсы могут быть: материальными (деньги, люди; материальные активы), нематериальными (установленные нормы и правила взаимодействия, время; элементы структуры аппарата государства) и информация (символы и знаки). При этом нужно понимать, что в чистом виде в капиталистическом мире описанные ресурсы практически не встречаются: невозможно например, встретить деньги без связности с установленной общественной нормой и с предопределяющим их знанием. Знание, информация, символы и знаки – это третья категория ресурсов представляет наибольший интерес. Являясь сущностью платоновского «мира идей» и одновременно конструируя нашу реальность по образу и подобию своему, они в тоже время обладают таким бесценным качеством как «вневременность». Будучи «чертежом», контурной схемой, согласно которой формируется реальность, большинство символов и знаков не подвергаются физическому старению. Образ кошки вечен, но не вечна кошка. Но это не означает, что символы, знаки и знание остаются статичными; напротив, как и любая другая система в мире, они также подвержены трансформации.

При попытке определения «символ» и «знак» тождественны друг к другу благодаря возможности бесконечного расширения контекста знака через бесконечно расширяемую интерпретацию. Знание – представляет строго структурированный язык (языковую систему), как инструмент передачи информации с использованием звуков и знаков. Структуру знания составляет теория, возникающая из связи символьного и материального, что в принципе естественно, поскольку теория рождается из научного метода познания реальности и передачи знания о том, как реальность будет себя вести в том или ином случае. Одновременно с тем, что язык является средством коммуникации, передавая как знаки (язык как носитель информации), язык позволяет также передавать структуру социального мира, где большая часть эмпирического опыта зависит и опосредуется символами окружающего их социального контекста. Таким образом, знание – есть система символов, которые являются динамическими по отношению к субъектам, моделирующих законы символического мира. Обязательства по исполнению этих законов “заряжают энергией” символы.

По Мамардашвили, символ и знак, находясь в одной плоскости, являются в тоже время уникальными друг по отношению к другу: символ –  в  первую очередь является неотъемлемой частью сознания; знак – неотъемлемой частью предмета. Если знак – это нечто такое, что всегда находится на уровне функционирующих интерпретационных парадигм «знак – обозначение», «субъект — объект», то символы будут выступать как некоторые знакоподобные образования, потому что могут использовать материальные построения, используемые знаками (например, слова), или материально организованные ситуации (коммуникации, изображения коммуницируемого: жесты, пространственные фигуры, звуковые волны и т. д.), абстрактно предполагаемые нами в качестве носителей информации. Символы являются репрезентацией не предметов и событий, а сознательных посылок и результатов сознания и работы разума. При этом они могут выступать как в качестве прямого «обозначения» когнитивных схем, так и обозначать нечто предметно-подобное, косвенно представляющее сознание.

Понятия «символ» и «знак», таким образом, составляют противоположно направленные векторы континуума многозначности. Основным различием в этих понятиях, пересекающихся в ряде точек, является жесткая связь с предметной реальностью у знака, трудно поддающаяся изменениям, а у символа – гибкая, опирающаяся на широкое смысловое поле, допускающее множественное толкование и поиск нестандартных, но внутренне логичных связей.

Аверинцев говорит, что символ есть образ (в широком смысле), взятый в аспекте своей знаковости, и знак, наделенный всей органичностью и неисчерпаемой многозначностью образа. Всякий символ – образ (и всякий образ, хотя бы в некоторой мере – символ); но категория символа указывает на выход образа за собственные пределы, на присутствие некоего смысла, нераздельно слитого с образом, но ему не тождественного. Предметный образ и глубинный смысл выступают в структуре символа как два полюса, немыслимые один без другого (ибо смысл теряет вне образа свою явленность, а образ вне смысла рассыпается на свои компоненты), но и разведенные между собой, так что в напряжении между ними и раскрывается символ. Переходя в символ, образ становится «прозрачным»; смысл «просвечивает» сквозь него, будучи дан именно как смысловая глубина, смысловая перспектива. Принципиальное отличие символа от аллегории состоит в том, что смысл символа нельзя дешифровать простым усилием рассудка, он неотделим от структуры образа, не существует в качестве некоей рациональной формулы, которую можно «вложить» в образ и затем извлечь из него. Марксистско-ленинская эстетика подходит к анализу проблем символа и аллегории как частных разновидностей художественного образа исходя из учения об искусстве как специфической форме отражения действительности. Символ – это ключ, позволяющий проникнуть в область большую, чем он сам. За символом стоит разгадка человеческой психики, ее сознательных и бессознательных структур, а может, и самого строения души. Многое, не выраженное словами, может быть дополнено символами. Во всяком символе будет элемент невыразимого.

Важными особенностями символа являются отвлеченности от конкретного выражения и многозначность, благодаря этому его ценность может применяться к различным конкретным ситуациям. Образно-символическая форма позволяет наиболее адекватно выразить иррациональное, аксиологическое содержание, стержневая идея которого – надежда на гармонию взаимоотношений со средой.

Итак, символизм имеет следующие основные законы:

  • изоморфизма (подобие мира реального и сверхреального);
  • необратимости, или односторонности (однонаправленность знаковых отношений);
  • выразительности (символ выражает трансцендентные ценностные смыслы и часто имеет иконическое выражение, например: крест, лотос, по- лумесяц);
  • многозначности («конденсатор и аккумулятор» смыслов и ценно-стей), реализующейся в инвариантности и адаптивной вариативности (Ю. М. Лотман);
  • медиации, или посредничества (связь между культурами, символ переносит ценностные смыслы из одного пласта культуры в другой) (Ю. М. Лотман);
  • условности (форма символа условна, содержание, выражаемое им, – безусловно) (К. Свасьян);
  • синтетичности (символ есть особенное, выражающее синтез, связь общего и единичного) (Ф. В. Шеллинг, А. Ф. Лосев);
  • универсальности (язык символов является универсальным языком культуры, выражающим ее важнейшие ценности).

Но для того, чтобы глубже проникнуть в теории о символах нужно подробно остановиться на том, как создаются теории (включая и теории о символах).

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Подробнее

1.2. Проблема теоретического изучения использования образов и символов в политических коммуникациях

Первичный взгляд на попытку объяснения того, как происходит создание теорий, выделяет несколько возможных аспектов этого процесса: это может быть конструирование набора операторов, объясняющих группу фактов, объединенных некой связью по схожести в своих признаках; построение гипотез, опирающихся на вычленение и описание ключевых аспектов причинной связи, возникающей между этими фактами, прогнозирование ситуаций на основании этих фактов и включение идеи о том, каким образом будет развиваться структура, испытывающая динамическое взаимодействие, исходя из знания о причинно- следственных связях внутри нее; выведение теоремы из аксиомы и создание абстрактного каркаса в виде методологии. Но основная задача все же заключается в том, чтобы найти не самое большое количество определений, но наиболее верное.

Существует множество мнений о том, что отделение идеальной теории от неидеальной необходимо, но в тоже время есть малое количество принципов того, как это можно сделать.

Стоит выделить три ключевых парадигмы, по которым возможно такое разделение:

  • различие между полным соответствием некой научной области и неполным соответствием некой научной области;
  • различие между уровнем абстракции теории и уровнем ее конкретизации;
  • различие между уровнями чувствительности к добавлению новых фактов и установлению нового типа причинно-следственной связи между ними и уровнем нечувствительности к появлению новых фактов и причинно-следственных связей. Нужно заметить, что все три парадигмы взаимосвязаны между собой, в то время как каждая из них выделяет категорическое различие в областях, где уместно говорить о терминологии  непрерывных  переменных.   Соблюдение полноты   соответствия   фактам,   уровней   абстракции  и   чувствительности   к добавлению новых связей — все это аспекты целесообразности такого функционального разделения, где предполагается, что излишняя дифференциация лишь только по одному принципу является маловероятной и узконаправленной. Некоторые теоретические подходы необходимо верифицировать по признаку абстракции, другие — больше, по соответствию фактам, третьи — по гибкости методологического аппарата. В любом случае, концептуальную карту идеальной/неидеальной теории можно представить как многомерную структуру, проверяемую по всем трем парадигмам одновременно:
  • Различие между полным соответствием научной области и неполным соответствием предполагает возможность работы над конкретным нормативным фреймом и наличием прозрачного процесса трансферинга результата этой работы на всю нормативную область научной теории, где число результативных компиляций работы достигает более двух. Неполное соответствие возникает тогда, когда число результативных компиляций менее единицы, поскольку сформировавшиеся институты внутри теоретической области знания содержат в себе основание того, что данные компиляции и функциональные переработки или доработки определенного нормативного фрейма не могут быть включены в уже имеющиеся в теоретической области нормы. Теория может быть вариативной, если задает возможности возникновения методологических компиляций, еще не включенных в нормативную схему теоретической области знания, но уже содержит в себе предпосылки возникновения таких компиляций.
  • Различие между уровнем абстракции теории и ее конкретизации. В самой простой форме понимание абстракции заключается в игнорировании зафиксированных в какой-либо форме описания различных сторон факта, предмета или явления без оценочной категоризации этих сторон как верных или ложных. Таким образом, можно сказать, что абстракция есть форма редукции (упрощения) для непосредственной фокусировки на общих принципах. Напротив, конкретизация — как метод рассмотрения всех сторон факта, предмета или явления, где увеличение детализации рассмотрения уменьшает возможность для абстрагирования и обобщения.

Различие между   теориями,   чувствительными  к   новым   фактам   и причинно-следственным связям, и нечувствительными теориями лежит в свойстве гибкости теории к возникновению, описанию и включению в свою модель фактов не известных ранее. В идеале, теория представляется реестром, включающим в себя всевозможные факты, с максимальным уровнем обобщения. Конечно, все зависит от того, как мы понимаем эти факты в контексте. Можно различать условные (незначительные)     факты   и   необходимые   (значительные)   факты. Нечувствительность к условным фактам напрямую связана с уровнем абстракции теории, в то время как нечувствительность к необходимым фактам – недопустима. Теории, стремящиеся к абстракции, более склонны работать в сторону вычленения, анализа и синтеза идеальных (теоретических форм) отношений, фактов и явлений, в то время как теории, стремящиеся к конкретике, склонны больше работать в сторону идентификации, моделирования и конструирования социальных форм взаимодействия (институциональный дизайн). Для того чтобы уточнить понимание абстрактных теорий, можно предположить, что по существу есть две главные компоненты теорий, работающих в области идеального: одним из   этих  компонентов   является  аппарат  выявления  и   экспликации   идей   и взаимоотношений, присущих индивидуумам (равенство, свобода и т.д.), а второй посвящен вопросам, вытекающим из взаимодействия индивидуальных ценностей с коллективными (вопросы соизмеримости частного/общего, приоритетность и компромиссность).

Говоря о символах, нельзя не упомянуть Э. Кассирера, который считал, что человек является «символическим животным». По мнению ученого, живые организмы постоянно взаимодействуют со своей средой обитания, посредством системы рецепторов они получают стимулы из внешнего мира, а с помощью системы эффекторов реагируют на них. Обе эти системы тесно переплетены между собой и образуют мир живого организма, его функциональный круг. У человека же между системой рецепторов и эффекторов, которые есть у всех животных, есть третье звено, которое можно назвать символической системой. Человек погружен в символы и вне их не существует, более того, символы образуют целый мир, который в сознании человека замещает мир естественный. Следовательно, по его мнению, всю историю человечества можно рассматривать и сквозь призму символики. Язык, миф, религия, искусство и наука суть

«символические формы», посредством которых человек упорядочивает окружающий его хаос.

Следствие развития второго взгляда – представления о символизме как об эволюционно-прогрессивной тенденции, которая тесно связана с саморегулирующими свойствами психики. Символы рассматриваются как одна из составляющих творческой функции психики, способность к символообразованию — предпосылка здорового психического развития.

В современных направлениях психологии, связанных с искусством, продолжают параллельно существовать и развиваться два подхода к символам, основанные на описанных выше первом и втором взглядах.

В рамках направления – семиологии – можно выделить следующие основные положения. Основоположником данной науки считается швейцарский лингвист Ф. Соссюр. Семиология как наука охватывает несколько предметных областей: знаки, как носители значений; коды, или системы, в которые знаки организованы; культура, в рамках которой знаками и кодами оперируют. Отметим, что в течение последних трех-четырех десятилетий семиотические подходы стали активно применяться в связи с изучением материалов массовой коммуникации. Среди представителей данного направления, внесших особый вклад в разработку данной проблематики можно выделить: Р. Барта, У. Эко, Р. Якобсона, Ю. Лотмана и др.

Согласно данному направлению, массовое представление – это продукт группового конструирования в процессе коммуникации. Базовым инструментом создания образа мира в таком случае считается язык.

Значительная роль в исследовании языка как символической системы, позволяющей проследить систему социальных отношений, принадлежит К. Леви- Строссу. Идея структурирующей функции языка затем развивается и становится одной из основных в творчестве философов постмодернистского направления (М. Фуко, Ж. Деррида, Ж. Бодрийяр, Р. Барт). В работах этих исследователей дискурс понимается как некий общий принцип упорядочения представлений о мире. Причем постмодернисты говорят о реальности как о социальном конструкте, формируемом разделяемыми людьми представлениями. Эти представления создаются и воспроизводятся в рамках определенного дискурса. Таким образом, понимание того, как происходит формирование образов реальности, возможно только через изучение соответствующего дискурса.

Символ – это предмет или явление, значение которого определяет тот, кто использует его в качестве средства коммуникации. Символ может иметь любую распознаваемую форму: жест, звук, очертание, цвет, вкус или запах. Человек придумывает и навязывает значения и ценности вещам по своему выбору. В мире символов он действует по своему усмотрению и может чему угодно придать любое значение. Значение символа нельзя распознать при помощи органов  чувств. Узнать смысл символа можно лишь при помощи символической коммуникации, используя способность нашей нервной системы к символизации. Символы – это нераспознаваемые органами чувств ценности, соединенные с физической формой. Передача значения символа происходит тем же самым образом, каким создается символ: при помощи неврологической «способности к символизированию». Символы образуются путем закрепления какого-либо значения или качества за определенной физической формой. Символизированные предметы и события могут рассматриваться и чаще всего рассматриваются в двух разных контекстах. В соматическом контексте их значение связано с отношением к организму человека и в этом качестве реализует поведение. В экстра соматическом контексте их значение реализуется не в отношении производящего их организма человека, а в отношении к другим. В этом контексте они являются культурой.

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Цена магистерской

Таким образом, общекультурный подход к феномену символа позволяет сформировать представление о нем, выделить критерии отнесения того или иного образа, изображения к символу. Исходя из данных концепций, для нас является важным конструирующий потенциал символа и то, что значение символа определяет тот, кто его использует в процессе коммуникации. Эти идеи продолжают психологи, уделяющие внимание символам. Среди многообразия психологических теорий символов в данной работе выделим культурно- исторический и психоаналитический подходы к пониманию символа.

В работах Л. С. Выготского либо не дано четкого различения знака и символа, либо символ понимается как одна из стадий становления знаковой регуляции, системы понятий. Ученый и его последователи полагали, что символ играет существенную роль на стадии мышления в комплексах, где слово выполняет в основном номинативную функцию: когда из общего класса объектов выделился их всеобщий эквивалент – символ; Ж. Пиаже считал символическую стадию в развитии интеллекта промежуточной между сенсомоторной и знаковой стадиями. Таким образом, в рамках культурно-исторического подхода проблема символа остается недостаточно подробно разработанной. В то же время в зарубежной психологии длительное время символу уделялось внимание почти исключительно в рамках психоаналитических концепций. Поэтому остановимся на них подробнее. Здесь существует два принципиально разных взгляда на природу символизма: Фрейда и Юнга.

Фрейд представлял символы как «деформированные потребности». Символизм рассматривался им как результат действия примитивного психологического механизма, снимающего (в некоторой мере) «психическое напряжение, вызванное задержкой в удовлетворении инстинктивных потребностей». Фрейд следующим образом определяет понятие символа: символ — это инстинктивная потребность, которая иллюзорно совмещается со свойствами внешних объектов. Фрейд и его последователи полагают, что символы – явление примитивного уровня, их появление характерно для психических заболеваний, сновидений, «утомления психики». Рождение, любовь и смерть – фундаментальные переживания, которые проявляются в символизме. Что же касается целостного, универсального характера символов различных цивилизаций и эпох, то это связано с универсальностью и общностью инстинктов, свойственных всем людям. Следовательно, сознательные реакции на эти инстинкты и формы их запечатления также всеобщи и универсальны.

Следствие развития данного взгляда – представления об изобразительном символизме как «поле проявления» онтогенетически ранних форм взаимодействия с миром. Символообразование понимается как «регрессивная тенденция», больше свойственная больной психике. Символизация – один из видов проекции заболевшей личности.

Другой взгляд на символизм имеет в основе идеи Юнга и принципиально в своих фундаментальных положениях отличается от первого. Юнг так определяет понятие символа: «…– это термин, имя или изображение, которые могут быть известны в повседневной жизни, но обладают специфическим добавочным значением к своему обычному смыслу. Это подразумевает нечто смутное, неизвестное или скрытое от нас… Таким образом, слово и изображение символичны, если они подразумевают нечто большее, чем их очевидное и непосредственное  значение».  Юнг  рассматривает  символизм  в  тесной  связи  с «динамикой индивидуального и коллективного бессознательного». В качестве основы символообразования ученый выделил архетипические символы, являющие собой «универсальные паттерны (модели) или мотивы, возникающие из коллективного бессознательного и являющиеся основным содержанием религий, мифологий, легенд и сказок». Юнг особо подчеркивал, что архетип нельзя воспринимать как конкретный, определенный мифологический образ или мотив.  Архетип  является  базовой  схемой.  Он  –  предпосылка  для образования различных образов, которые могут сильно разниться в деталях, «не теряя при  этом своей базовой схемы». «Естественные» символы, возникающие на основе архетипов, обладают транскультурным, вневременным характером и представляют собой колоссальное множество вариаций архетипических образов. Они легко прослеживаются до своих исторических истоков, «архаических корней». К.Г. Юнг, утверждал, что существуют психические структуры (архетипы), присутствующие в каждом из нас. Т.е. так же как гены определяют наше физиологическое развитие, так архетипы определяют характер нашего психологического развития. Наиболее распространенная формулировка определения звучит примерно так: архетип — форма без собственного содержания, определяющая и канализирующая психический материал. Для более полного понимания архетипа, приведем пример самого Юнга. Он сравнивает архетип с пересохшим руслом реки, которая определяет направление психического потока, но сам характер течения зависит только от самого потока. Архетипы — содержания коллективного бессознательного. Они сами по себе бессознательны, но могут представлены в сознании в виде архетипических образов. Причем, каждый архетип может представиться в сознании в совершенно разных образах, в частности, это зависит и от культуры, к которой принадлежит человек и от его личных представлений об окружающем мире. Так например, архетип матери, может выразиться и через образ девы Марии, через ведьму, бабу-ягу, и через образ двуликой богини Кали, которая является и богиней рождения, и богиней смерти.

Архетипы находят свое содержание в народных сказках, мифах, легендах. Каждая сказка, легенда несет в себе скрытый способ решения той или другой жизненной проблемы. Как написано в словаре по Аналитической психологии В. Зеленского, «архетипический мотив — всегда схема или образчик мысли поступка, свойственных человеку вообще во все времена и повсеместно». Следующий слой «культурные» символы и символы-знаки, изучаемые в знаковой теории языка.

Знаковая теория языка — общепринятая в структурной лингвистике концепция, рассматривающая язык как специальный вид семиотических (знаковых) систем и ограничивающаяся рассмотрением семиотических (кодовых) свойств языка. Знаковая теория языка стремится к выявлению свойств, общих для языка и др. систем знаков, к определению того, что выделяет язык в совокупности семиологических фактов. Наиболее существенной и специфической особенностью структурной организации языка является наличие более чем одного типа знаков. Так, во всех языках, кроме «предложений», т. е. полных знаков, имеющихся во всякой семиотической системе, есть, по крайней мере, ещё один тип частичных знаков — например «слова», означающие и означаемые которых в свою очередь членятся на односторонние, незнаковые, элементы, или т. н.

«фигуры» выражения и содержания (например, фонемы, предикаты).

Термин «коммуникация» подразумевает, что информация отправляется в таком виде, что она будет понятна как отправителю, так и получателю. Объектами, описываемыми в этой теории, являются сообщение (message), отправитель и получатель. В 1949 году Шеннон и Уивер предложили математическую модель, описывающую линейную передачу сообщений, где рассмотрели основные объекты коммуникации, фактически дописав модель коммуникации данную Аристотелем.

Модель включает пять элементов: источник информации (Info sources), передатчик (Transmitter), канал передачи (Channel), приемник (Receiver) и конечную цель (Point of destination), расположенные в линейной последовательности (linear model).

Информация, которая передается, называется сообщением (message). Сообщение из источника кодируясь в передатчике передается в канал связи, откуда, в свою очередь, поступает к получателю. Помимо этих терминов, Шеннон ввел еще понятия шума (в дальнейшем это стали связывать с понятием энтропии и, наоборот, негэнтропии) и избыточности. Энтропия (шум) в теории коммуникации связана с теми внешними факторами, которые искажают сообщение, нарушают его целостность и возможность восприятия сути сообщения приемником.

Всякий зашумленный канал связи характеризуется своей предельной скоростью передачи информации (называемой пределом Шеннона). При скоростях передачи выше этого предела неизбежны ошибки в передаваемой информации. Зато снизу к этому пределу можно подойти сколь угодно близко, обеспечивая соответствующим кодированием информации сколь угодно малую вероятность ошибки при любой зашумленности канала.

Негэнтропия (отрицательная энтропия) связана с теми случаями, когда неполное или искаженное сообщение все же получено приемником благодаря его способности распознать (достроить недостающие элементы) сообщение, несмотря на искажения и недостающую информацию.

Понятие же избыточности, повторения элементов сообщения для предотвращения коммуникативной неудачи, то есть, средства против энтропии, чаще всего демонстрируют именно на примере естественных человеческих языков. Считается, что все языки приблизительно наполовину избыточны: можно залить кляксами половину слов текста или стереть половину слов в радиовыступлении, но при этом все же сохранится возможность понять общий смысл сообщения. Примером этого также можно считать телеграмму, когда опускается половина слов, но смысл текста при этом остается понятным. Этот естественно-языковой (т.е. присущий всем языкам в мире) принцип защиты от шума используется в программировании и называется CRC – (сокр. от cyclical redundancy check) — контроль с помощью циклического избыточного кода. Это значит, что даже при потере до 40% данных, смысл основного сообщения не пострадает настолько, чтобы полностью не соответствовать первоначальному значению. Разумеется, есть предел допустимого шума, за порогом которого возможность понимания резко снижается. В особенности, трудно понимать в условиях шума сообщение, использующее малознакомый код. Таким образом, понимание речи, разнообразных текстов, схем, формул и других знаковых структур связано с раскрытием их смысла. Чтобы раскрыть этот смысл и, следовательно, понять речь или текст, необходимо соответствующим образом интерпретировать его. Вот почему интерпретация составляет основу процесса понимания разнообразных знаковых систем. В логике и математике под интерпретацией подразумевают придание смысла символам формального языка или исчисления. Сами символы и формулы лишены смысла. Они и основанные на них знаковые структуры приобретают смысл только в результате соответствующей интерпретации. Поскольку символам и формулам можно придать бесчисленное множество разнообразных смыслов, математические и логические методы и теории находят самое широкое применение в различных науках. Именно такой подход мы и называем семантическим, ибо он основывается на понятии смысла, который придается знаковой структуре.

Семиотика (греч. semeiotikón, от seméion — знак, признак), семиология, наука, исследующая свойства знаков и знаковых систем (естественных и искусственных языков). Семиотика (в языкознании) изучает характерные особенности отношения «знак — означаемое», распространённого достаточно широко и несводимого к причинно-следственным отношениям. Термин «знак» понимается в широком смысле как некоторый объект (вообще говоря, произвольной природы), которому при определённых условиях (образующих в совокупности знаковую ситуацию) сопоставлено некоторое значение, могущее быть конкретным физическим предметом (явлением, процессом, ситуацией) или абстрактным понятием.

Семиотическую систему или иначе семиотическую машину – можно представить как аппарат понятий (или их комбинацию), который способен заменять человека при выполнении некой запланированной им совокупности операций и воспроизводимого обществом согласно алгоритму составляющего основу машины. Являясь одновременно носителем информации, семиотическая машина представляет собой аппарат из совокупности знания об общественных особенностях поведения (операционно-деятельностные паттерны) и позволяет моделировать соответствующий эмпирический опыт, без его непосредственного (физического) переживания. Нужно учесть, что семиотические машины работают только при моделировании социальной структуры, но не ощущений, как эмпирики в целом.

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Цена магистерской

Любая организация или группа людей взаимодействующих с окружающей средой по определенным правилам и обладающая аутентичной информацией всегда является рабочим телом семиотической машины. Согласно теореме А.Тьюринга человек находится в состоянии машины, когда он мыслит; можно утверждать, что группа людей мыслящих одними правилами и нормами, представляют собой аппарат мыслящих машин (Мета-машина), каждая из которых увеличивает знание Мета-машины, но при этом увеличивает время на принятие Мета-машиной определенного решения, распределяя ответственность за это решение на всех членов группы. При этом переход из символического пространства в физическое служит тестом теоретической составляющей семиотической машины. Успешным тестом считается ситуация передачи свойств (структуры и частей системы) от одной семиотической машины другой. Неуспешным тестом считается изменение собственной семиотической машины группы, под воздействием внешней, при условии, что это изменение ухудшило положение участников общества, регулируемого общей семиотической машиной. Оптимальными же являются те взаимодействия, которые ведут к установлению успеха со стороны всех членов переговорного процесса. В любом случае, можно сказать, что чистых форм успеха и неуспеха при коммуникации не бывает; выделенные формы в любом случае являются частными и при этом зачастую излишне идеализированными. Самым важным при коммуникации является стремление к пониманию Другого: чем оно сильнее – тем лучше коммуникация. Пониманию и возникновению взаимных обязательств между участниками процесса переговоров, где обязательство может быть описано как общественная норма, содержащая обязательные правила описывающие процесс взаимодействия и различные коммуникативные аспекты, соблюдение которых влечет достижение предполагаемого результата и, как правило, исполнения обязательств.

Обязательства содержат один или более набор символов или образов действия, которые могут быть отражены сообщениями, передаваемыми по коммуникационным сетям, в направлении социальных единиц, содержащих принципы этих обязательств, чтобы подкрепить паттерны, поддерживаемые их собственной энергией. Уровень контроля состоит из двух сегментов. Первый сегмент конструируется из символьно-контролирующих процессов, таких как переработка информации, ее синтез, и процессов принятия решений. Второй сегмент состоит из процессов внедрения решений в социальную структурную карту (социальную ткань), которые являются исполнительным мостом между символьно-контролирующими процессами и социальными единицами, непосредственно осуществляющими этот контроль, с использованием как сопутствующих коммуникаций и символов, так и объектов механического мира (сервисы и товары). Вещи не сравнимы в своей референциальной замкнутости и автономии, они могут быть уподоблены только благодаря чему-то третьему, и это третье — язык. Уподобление живого и мертвого, неподвижного и быстрого, темного и светлого, твердого и жидкого возможно только в языке. Именно язык обладает той необходимой силой трансцендирования вещей, именно он и создает удивительную решетку уподоблений, за которой признается сила реальности. Язык заполняет мир «вторыми вещами», имеющими жизнь и эффект присутствия только в нем самом. Язык оказывается первоначальным условием тотальной мимикрии объектов живой и неживой природы.

Учитывая мощь и значение акта контроля языка над вещами и пониманием их сущности, мы заходим так далеко в традиционные концепции символических и механических законов, что отношения этих концепций выливаются в срединный (третий) путь, рождая понятие “смешанной” реальности социальной активности и через него формулируя различие таких понятий как “контролировать”, “контролируемый” и “бесконтрольные” процессы. Нужно заметить, что в то время, как мы используем здесь понятия символов и объектов, их энергия взаимосвязана. Символы усиливают энергию социальной активности, поскольку они – “первичный квант”, управляющий физическими и социальными ресурсами, включая такие ресурсы как контроль и социальные объекты. Социальные объекты, в свою очередь, могут быть представлены как формы, сохраняющие (аккумулирующие) социальную энергию, которая может быть высвобождена в результате трансформации в социальное действие (в гуманитарных науках этот закон принято считать как чисто теоретические разделение, где субатомные частицы и электроны являются лишь ментальными концепциями, которые лишний раз напоминают нам о том, что разница между материей и энергией является более надуманной, чем принято считать). Социальные единицы (social unit), как мы видим, могут быть представлены как концентраторы неиспользованной энергии, активация которых ведет к трансформации этих социальных единиц, при этом их энергию можно использовать для практических целей в социальных акциях (транзакциях). Используемая энергия одной социальной единицы может быть канализирована для альтернативного социального использования вне рамок социальной единицы, производящей эту энергию. Таким образом, можно утверждать, что символы неразрывно связаны и являются генераторами социальной энергии и социальной активности. Здесь нужно уделить отдельное внимание таким процессам как культурная рекуперация и символьная интоксикация. Культурная рекуперация – это процесс переработки какой-либо новой идеи и превращение ее в товарный знак, либо смена ее изначального значения. Символьная интоксикация – утрата символом изначального значения сопровождающееся изменением графического тела символа.

В тоже время, символы представляют собой наиболее универсальный язык, на котором происходит и презентация сознанию неосознаваемых психических содержаний, аффективных аспектов образов, и межличностный диалог при сколь угодно     неопределенном,     непроясненном     для     его     участников     смысле

«высказываний». Эти аспекты являются одними из ключевых моментов жизни человека, поэтому визуальные символы позволяют увидеть представления людей о своей жизни, мире и в силу своего предвосхищения конструировать субъективную и социальную реальность. Борьба с хаотическим порядком природы через институционализацию общественной жизни в попытке стабилизировать   типы   социальных   взаимоотношений   в   своем   оформлении

выглядит как идеология. Так, допустим, Хогг (Hogg, 2007) утверждает, что “…идеология возникает в условиях крайней неопределенности, чтобы победить и отразить эту неопределенность в рамках фанатизма и культа «истинных верующих»”. Идеологию можно так же рассматривать как аппарат мотивации, поскольку она дает своим последователям ощущение экзистенциальной безопасности (Беккер, 1975). Цель идеологии, с этой точки зрения, заключается в избавлении от беспокойства о собственной смертности, через отрицание, рационализацию и другие механизмы защиты, присущие психике индивида. Идеология, в данном случае, выступает коллективным механизмом защиты индивидуальных психик, где индивидуальные механизмы защиты психики подменяются коллективно-одобряемым способом разрешения индивидуальных, экзистенциальных страхов (Каримов, 2012). В процессе замещения внутриличностных механизмов на коллективные происходит социальная склейка участников в социальную группу (социальную единицу), в последствии описываемую как “группа социального братства”, что освобождает психическую энергию участников социальной единицы от самостоятельного поиска индивидуально-приемлемых способов разрешения внутриличностных противоречий и, с одной стороны, дает им ощущение превосходства над членами общества не входящими в социальную группу; с другой стороны высвобожденная психическая энергия может быть направлена на другие цели, обусловленные интересами социальной группы, в том числе гражданскую активность, борьбу против власти и т.д. В стремлении учитывать эти факторы, Йост (Jost te al, 2009) описывает три важные потребности индивидуумов, которые удовлетворяют как идеологические, так и религиозные доктрины: уверенность, безопасность и солидарность. Это не означает, что все идеологические или религиозные доктрины удовлетворяют эти потребности эквивалентно или имеют общую структуру ценностей. Напротив, различность восприятия и значения базовых потребностей для разных индивидуумов может порождать множество вариаций как идеологических, так и религиозных конструкций.

Исследования в рамках политической психологии, в последнее время начали включать в себя фреймы из нейропсихологии, знаменуя тем самым рождение новой, междисциплинарной области знания – нейрополитики. Нейрополитика – это дисциплина, сосредоточенная на базе 3-х дисциплин одновременно: социологии, нейропсихологии и политологии. Цель такого подхода – интеграция и симбиоз методов комплекса быстроразвивающихся когнитивных нейронаук с более традиционными методами социологии, для понимания того, как нейрокогнитивные, поведенческие механизмы индивидуумов влияют на процессы политического познания и поведения (Cacioppo and Visser 2003; Lieberman 2003; Theodoridis & Nelson). Связав идеологические процессы с нейрофизиологическими данными, исследователи открывают новые горизонты в понимании и описании поведенческих моделей, наблюдаемых при принятии политических решений как обществом, так и элитами (Joes 2003,2007). Примером выявления подобных связей являются исследования Каплана, Кнутсона и Замбони (Kaplan et al 2007, Knutson 2006, Zamboni et al 2009) по изменению нейронной активности мозга при чтении участникам эксперимента различного типа идеологических заявлений: от консервативных до либеральных, от умеренных до радикальных; и варьировавшихся по уровням абстракции (от индивидуально- направленной до коллективно-социальной). Исследователи стремились определить, есть ли взаимосвязь между тремя этими уровнями категоризации сферы политического познания и активностью различных участков мозга. Было замечено, что вне зависимости от собственной политической ориентации обработка консервативных заявлений была связана с правой частью лобных долей коры головного мозга (дорсолатеральная префронтальная зона), ответственной за торможение мотивационных импульсов, переработку и усвоение негативного опыта (Jost, Amodio, 2011). Следует заметить, что из данных исследований не следует каких-либо оценочных выводов в сторону политических заявлений консервативного или либерального характера, однако нужно отметить важность подобных исследований и четкую взаимосвязь между политической активностью и поведением индивидуумов и нейрокогнитивными механизмами.

Оперируя объектами прошлого, история пишется, исходя из острых тем настоящего с целью сформировать образ желаемого будущего через педагогику прошедшего. Расширяющиеся границы мира, испытывающие межцивилизационное, кросс-культурное давление при взаимодействии разных наций между собой постепенно утончаются и начинают исчезать. Процессы слияния различных культур содержат в себе как новые возможности для творчества, научных достижений, так и новые угрозы и могут пугать. Трансформации подвергается все: нации, культуры и даже наука, и везде, куда бы мы не посмотрели, мы можем видеть стремление к взаимодействию вне установленных ранее границ. Виртуальный мир, рождаемый новыми информационно-коммуникационными технологиями, лишь только ускоряет процессы синтеза. Границы между, казалось бы, различными научными дисциплинами постепенно становятся тоньше, как и границы между нациями, где нормальная, первичная реакция – поддержать свою безопасность через концентрацию вокруг себя своей группы, народа, религии.

Кажущийся логичным, такой подход является неудачным и неприемлемым. Никогда уже человечество не будет таким как прежде, и попытки опираться на старые модели поведения, взаимодействия и ценности будет лишь самообманом, ведущим к технологическому, культурному, ценностному отставанию и неизбежной эскалации новых конфликтов и насилия. Поиск новых моделей взаимодействия через создание универсальных, общечеловеческих паттернов поведения, постепенный отход от бинарных моделей политического взаимодействия через создание многовекторных моделей политики – вот те направления, в котором будет двигаться информационный, постколониальный Мир. Мир будущего — это мир Когнитивного, где самой главной ценностью будет Человек, его восприятие, познание и взаимодействие с самим собой.

Глава 2. Проблема использования символов и образов в политических коммуникациях в Российской федерации

За годы демократических преобразований произошло качественное обновление информационно-коммуникационных технологий, оказавшее значительное влияние на всю сферу политического, трансформировались институты и нормы, появились новые типы коммуникаций и формы организации дискурса, серьезные изменения претерпели и применяемые технологии политической пропаганды. Возросло значение предвыборной рекламы, которая стала для различных политических сил инструментом мобилизации избирателей.

При выборе каналов распространения рекламных обращений теоретики и практики политического менеджмента отдают предпочтение аудиовизуальным коммуникациям и печатным формам рекламы (данные исследований показывают, что наибольшее влияние на избирателей оказывает телевидение и непосредственные встречи с кандидатами).

Печатная реклама обладает рядом преимуществ перед иными СМИ. Во- первых, информация фиксируется на бумажном листе и воспринимается читателем «без посредников». Во-вторых, печатная рекламная информация не кажется столь назойливой, как, например, телевизионная: читатель, зритель обладает некой «свободой» выбора – чтение текста и восприятие изобразительного печатного материала проходит в соответствии с желанием человека, избирательно, в том порядке, темпе и ритме, которые он сам устанавливает, В-третьих, рекламная публикация может вновь привлечь внимание читателя при его повторном ознакомлении. Рекламная эффективность печатного текста выше, поскольку статичность позволяет подробнее ознакомиться с предлагаемыми фактами, прочнее закрепиться этой информации в сознании реципиента (при условии достаточной притягательности сообщения) и возвратиться к ней в случае необходимости.

Имидж партии, преподносимый со страниц периодической печати, рекламных материалов легче контролировать, удерживать в заданных рамках, чем, например, телевизионный имидж: печатный материал скрывает за аккуратными рядами строк неудачную реакцию на неожиданный вопрос, неровную речь, словом, все то, что так беспощадно могут обнажить телевидение, радио и выступления на митингах.

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Подробнее

Российский рынок политических услуг начал активно формироваться примерно с 1994 года (впрочем, еще в 1991 году была создана Российская ассоциация по связям с общественностью). Теперь, когда этот рынок представлен множеством различных организаций, можно проводить его исследования. Так, если попробовать классифицировать существующие политконсалтинговые фирмы, то их можно разделить на «созидающие» и «разрушающие», то есть на те, которые создают имидж клиента и на те, которые занимаются подавлением манипулятивной деятельности конкурентов. Можно также провести деление по территориальному охвату − на региональные, федеральные и международные.

В коммерческой рекламе все усилия маркетологов направлены на демонстрацию того, как товар удовлетворяет всевозможные потребности покупателя, в рекламе политической политические консультанты и имиджмейкеры обязаны найти у кандидата качество, называемое харизмой. Без харизмы, являющейся основой уникального политического предложения, усилия имиджмейкеров обречены на провал.

Количество харизматических личностей, способных обаять электорат и вести его к полной победе невелико. Российские избирательные объединения и блоки находятся в постоянном поиске лидеров. Дело в том, что понятие «партия» по-прежнему малоприменимо к российской политической жизни.

Обращаясь к политической сфере, необходимо отметить, что символы здесь представлены в самых разнообразных формах. Однако до сих пор, не существует общепринятой классификации политических символов. А.В.

Коваленко в предложенной им методологии выделяет такие виды, как символ- идея, символ-действие, символ-объект, символ-персона и символ-звук.

К символам-идеям относятся политические программы, заявления, лозунги, девизы, реплики политических лидеров, неологизмы, которые выражаются с помощью письменной или устной речи. Символы-идеи выполняют функцию определения и ограничения пространства политического действия, а также отражают политические мотивы их носителей.

К символам-действиям относится объединяющая, сплачивающая функция, например, митинги, парады, праздники. Политическое действие приобретает статус символического, если оно выполняет функцию ритуала. Символы-действия создают психологический эффект на время исполнения обрядового или ритуального действия – чувства и эмоциональные состояния участников становятся коллективными переживаниями.

К символам-звукам относятся гимн, барабанная дробь, фанфары, музыкальный слоган партии или лидера. Музыкальный звукоряд становится символом, если он приобретает добавочное значение к своему непосредственному смыслу. В качестве символов-звуков могут выступать народные песни, вызывающие у большой части общества позитивные или негативные чувства.

К символам-персонам относят имя человека или название партии, организации, которое вызывает сильную эмоциональную реакцию и способное побудить к действию или объединению (например, имена Ленина, Сталина, Гитлера).

Символы-объекты – это материально выраженные символы. Это флаги, эмблемы, гербы, символические памятники. Символы-объекты выполняют функцию идентификации и существуют на разных уровнях власти. Объект тогда становится символом, когда в нем отождествляется символизируемое и символизирующее. Так, например, изображение «Серпа и молота» в гербе СССР символизирует солидарность рабочих и крестьян, а не просто изображение серпа и молота как орудий труда.

Д. А. Мисюров в своей работе, анализируя различные подходы к данной проблематике, широко определяет символ как «нечто (некто), выражающее (обозначающее) нечто (кого-то)», а политическую символику как «символы, существующие и используемые в политической жизни». Автор отмечает, что намеренно не углубляется в анализ различий символа, знака, эмблемы, поскольку это дает возможность рассматривать политическую символику как определенную знаковую систему. Такое расширение понятий позволяет автору построить подробную классификацию политической символики. Д. А. Мисюров выделяет следующие виды политических символов:

  • национально-государственная политическая   символика   (флаг,   герб, гимн);
  • архитектурно — скульптурная (здания, сооружения и пр. — Белый дом в Вашингтоне, Китайская и Берлинская стены, московский Кремль и т. д.);
  • знаки отличия (особые регалии у высших лиц государства, форма одежды, ордена, медали, значки и пр.);
  • ритуально-процессуальная символика;
  • условно-графическая символика, включающая геральдические знаки (всевозможные звезды, кресты, львы, грифоны и т. д.);
  • наглядно-агитационная символика, включающая все виды наглядной агитации, относящиеся к политической рекламе (лозунги, плакаты, предвыборные листовки, флаги, портреты и т. д.);
  • политико-музыкальная символика (не обязательно гимны, в определенные моменты истории символическими могут стать народные или революционные песни, популярные мелодии);
  • предметно-объектная политическая символика (предметы или объекты, особо значимые для данной национальной общности: Колокол свободы в Америке, Царь-пушка и Царь-колокол в России, гора Афон в Греции, зуб Будды в Шри-Ланке и т. д.; символическую роль играет оружие, особенно ядерное);
  • денежные знаки (на них нередко нанесены те или иные символы, имеющие отношение к данной стране; кроме того, их положение среди других валют может символизировать экономический и политический статус государства);
  • люди как политические символы (прежде всего политические лидеры − Линкольн, Ленин, Наполеон и др.; легендарные герои — Вильгельм Телль, Робин Гуд, Илья Муромец);
  • политическая топонимика (названия улиц, городов, стран и т. д.);
  • политическая мода и стиль (общие пристрастия сторонников какого-либо движения, выраженные в одежде, поведении и т. п.);
  • политический язык (специальная терминология либо особые языковые конструкции, применяющиеся в политической практике: господин, товарищ, а также лозунги; кроме того, контекстуально это может быть любое писаное и произнесенное слово как особый символ);
  • символы времени и пространства («викторианская эпоха», «эпоха Петра Первого», «советское время» и т. д.; границы, столицы, национальные праздники также нередко привязывают к этой символике);
  • математическая символика (статистика, результаты голосования);
  • «понятийная» символика (ключевые понятия «свобода», коммунизм» и подобные).

Наконец, В.А. Парамонова в своей статье приводит еще несколько классификаций политической символики. В основе классификации Г.Д. Лассуэла и А. Каплана лежит принцип разделения политических символов по двум критериям: во-первых, степени совпадения ареала распространения и значения политических символов, во-вторых, зависимости логической формы и представления.

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Заказать диссер

Ученые выделяют следующие виды политических символов:

  • полностью или частично совпадающие с территориальной областью;
  • полностью или частично соответствующие значениям, полученным практическим образом;
  • универсальный или партикулярный — в зависимости от логической формы их представления.

Б. Гмур. выделяет в системе политических символов две большие группы:

  • символы, обладающие графической формой (герб, плакат, знаки отличия и пр.);
  • символы, не имеющие графической формы (гимн, жесты, лозунги и т.п.).

Поскольку, многие самые важные символы зарождались в дописьменную первобытную   эпоху,   когда   по   выражению   А.Ф.   Лосева,   господствовала

«буквальная мифология». Символическим смыслом наделялись образы растений и животных, планеты и звезды, предметы повседневного обихода, образы  которых часто используются для изготовления эмблем, памятников, гербов, имеющих символическое значение. Это значение основывалось на реальных свойствах предмета и их предназначении. Метла стала символическим орудием для избавления от нечистой силы, поскольку в быту ею выметали мусор. Веревка стала символизировать змею, поскольку обе они длинны и извилисты.

Укреплению сакрального значения за определенным предметом, способствовала и геральдика − отображавшая всевозможные предметы в форме знаков, − настоящий язык пиктографических символов. Вода представлена в нем  в виде извилистых линий; башня с дверным проемом обозначает город, а птица в квадратной рамке символизирует бессмертие.

Символика средневековых гербов изобилует аллегорическими образами самых разных животных: орла, повелителя птиц; феникса, который каждые пятьсот лет возрождается из пепла; саламандры, не страшащейся огня. И связанно это в значительной мере с тем, что звери, влекомые хищническими инстинктами, олицетворяют собой символы силы и храбрости − главных достоинств человека. По эволюции геральдического искусства можно проследить историю символов, в которых, в свою очередь, точно в зеркале, отражается история родов и семейств, городов и целых областей.

Еще одной областью, в которой сформировалось множество символов, стала область цвета и конфигураций. Мы подробно рассмотрим эти виды символов, поскольку они наиболее часто встречаются в современной политической печатной рекламе.

За долгую историю развития человечества в культурной традиции сложились неосознаваемые соответствия между отдельными цветами и определенными символическими значениями. При встрече человека с тем или иным цветом происходит спонтанное ассоциирование физиологического ощущения с закрепленным в данной культурной традиции символическим смыслом.

Влияние культурных установок на цветовосприятие бесспорно. К примеру, коммунистические страны находились под превалирующим давлением красной гаммы цветов, а страны фундаментального ислама отмечены предпочтением зеленого. Но к раскрытию сущности процесса психологического воздействия цвета эта гипотеза отношения не имеет. Остается открытым вопрос о возникновении самих символических значений. Они не могли появиться на основе «социального договора», ибо фундаментом процесса «осмысления» и

«означивания» цвета является глубинная связь, существующая между особенностями тех или иных световых вибраций и неосознаваемой психической динамикой.

Действие каждого цвета и специфика его внутреннего значения не зависят и от отношения человека к нему. Цвет  может нравиться и не нравиться, но характер его влияния, специфика воздействия на психику остаются неизменными в независимости от состояния организма в момент воздействия. Каждый цветовой оттенок производит одно и то же действие на любой организм. Исходя из всего вышесказанного, мы можем говорить о наличие такого факта как цветовой символизм.     Цвет – это уже не только окраска того или иного предмета, это символ.

Впервые попытку систематизировать значения отдельных цветов предпринял И. Гете. «В своих самых общих элементарных проявлениях, независимо от строения и форм того материала, на поверхности которого мы его воспринимаем, цвет оказывает известное воздействие на чувство зрения, к которому он преимущественно приурочен, а через него и на душу».

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Подробнее

Можно выделить три основных типа цветовой символики. Цвет сам по себе (изолированно от других цветов и форм) представляет собой первый тип цветового символа, отличающийся многозначностью и противоречивостью. Вторым типом цветового символа является цветовое сочетание, содержащее два и большее количество цветов, составляющих символическое целое, смысл которого не сводится к сумме значений отдельно взятых цветов. Соединение цвета и формы представляет собой третий тип цветового символа – символика цветных форм, причем как абстрактных геометрических фигур (круг, квадрат, треугольник), так и конкретных физических предметов, например, символика драгоценных камней.

Нет «плохих» или «хороших» цветов, речь идет лишь о возможности выбора эффективных путей цветовой коммуникации. Сегодня цвета участвуют даже в предвыборной борьбе. Политические партии при помощи различных цветов, пытаются выделиться, вызвать доверие, побудить к действию потенциальных избирателей.

Цветовая гамма агитационных материалов не является полностью самостоятельным элементом фирменного стиля. Обычно ее принимают, отталкиваясь от эмблемы и логотипа кампании. При этом следует помнить, что цвета агитационной продукции следует выбирать исходя не только из политических и эстетических критериев, но в первую очередь так, чтобы продукция резко выделялась и была легко узнаваемой на фоне аналогичной продукции конкурентов.

Акцентируя внимание на цветовом решении, следует сказать, что при его создании каждый рекламист должен опираться на определенные закономерности, отвечающие на главный вопрос: Какую реакцию может вызвать данное сообщение?

И. Гете в работе «К учению о цвете», писал: «цвет… оказывает известное действие на чувство зрения…, а через него и на душевное настроение…». Современные исследователи в области цвета расширили данное определение, придя к выводу, что цвет, скорее всего функция восприятия, придающая выразительность и позволяющая приобрести определенные знания об объекте. Если вникнуть в это понятие глубже, то становиться понятно, что это определение особенно подходит к рекламе, так как она обязательно должна донести до получателя информацию об объекте. При этом цвет обычно не воспринимается абстрактно, он связан с какими- либо конкретными предметами. Поэтому упоминание того или иного объекта может порождать ассоциацию его с цветом, а при виде цвета может возникать ассоциация с определенным объектом. При этом нельзя с уверенностью утверждать, что для одной рекламы подходит тот или иной оттенок, а в другой его использовать не следует, поэтому цвет в рекламе каждого конкретного объекта необходимо тестировать отдельно.

Известны следующие функции цвета в рекламе:

  • привлечение внимания к объявлению;
  • создание образа марки;
  • передача основного   качества   объекта   (способного   удовлетворить потребность человека);
  • воплощение рекламного обращения (слоган);
  • придание товару дополнительного качества (надежность, свежесть).

По своей сути, цвет привлекает внимание практически безотказно, это доказано исследованиями объемов сбыта продукции с помощью цветных каталогов торговли и газетных объявлений. Исследования установили, что добавления цвета повышает число читателей на 77% среди мужчин и на 55% среди женщин, упоминаемость рекламы возрастает на 125% среди мужчин и на 67% среди женщин.

Надписи, даже без каких-либо фотографий и рисунков, будучи цветными, сразу бросаются в глаза. Подача цвета настолько сильна, что может затмить символ самой надписи. Специалисты по рекламе считают, что цвет может оттенить     такие     качества     товаров,     как     «привлекательность», «теплота», «одухотворенность», «надежность», «официальность». Важно отметить, что воздействие цвета возможно не только визуально. Поэтому, дикторы радио используют название цветов, развивая воображение слушателя. При этом делаются  ставки  на  те  оттенки,  представить  которые  довольно  просто:  слово «желтый» заменяется  словом «золотой», «белый»  −  «жемчужный», «красный» − «пурпурный». Такой семантический ряд очень легко описать словом «великолепный», благодаря этим эпитетам объект предстает в ином свете.

Известно, что сочетания цветов, взаимодействуют с психикой человека, совершенно по-разному. Многие ученые классифицировали цвета по их влиянию на психику человека, опираясь на работу Гете «К учению о цвете», в которой был описан «естественный цветовой круг» основных и дополнительных оттенков.

Как ни странно, но в печатной рекламе можно встретит только один цвет. Фон, который выделяется одним оттенком, а текст и рисунок другим. Многие ученые в результате исследований пришли к выводу, что воздействие цвета часто зависит от его соотношения с другими тонами. По мнению Г. Фрилинга и К. Ауэра, наиболее сильные устойчивые эффекты создают резкие контрасты. Для примера можно привести следующий эксперимент: если в течение полминуты рассматривать на белой бумаге оранжево-красный круг, то вокруг него появится сине-зеленый ореол, если же круг будет чисто красным, то ореол будет чисто зеленым. Это происходит потому, что в сетчатке глаза отражаются цветовые субстанции, которые вызывают смешение разных тонов. Г. Фрилинг и К. Ауэр дали этому явлению название последовательного контраста. Оно подчиняется правилу взаимности: если синий цвет дает последовательный образ желтого цвета, то желтый последовательный образ синего. Объясняется это тем, что если на зрение действует только синий цвет, то способность его восприятия теряется, а воспринимаются только красные и желтые цвета.

Нейтральный серый цвет на красном фоне воспринимается как зеленоватый, а на синем фоне − как серый с красноватым оттенком. Подобные явления говорят о том, что глаз обладает свойством «подставлять» дополнительный цвет, тем самым, уравновешивая цветовой сигнал. В настоящее время разработана стадийная теория цветового зрения, согласно которой цветовая информация кодируется в две стадии: на периферии зрительного органа с помощью трех компонентов (колбочек), и в центральной части с помощью оппонентных клеток, которые возбуждаются при действии одного из цветов и тормозятся при действии другого.

При восприятии цветных объектов, так же как и черно-белых, каждый данный цвет наводит на соседние поля зрения оттенок, являющийся для него дополнительным. Если смотреть на синее пятно, повышается чувствительность к желтому, а восприятие красного увеличивает чувствительность к зеленому. Поэтому в рекламе, не рекомендуется использовать  насыщенные дополнительные цвета друг с другом. Если, например, помесить средне яркий зеленый шрифт на средне ярком красном фоне, начинается «борьба» двух противоположностей и текст читаться не будет. Однако если уменьшить силу одного из тонов, то эффект улучшится.

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Заказать диссер

Немецкие психологи выделили следующие основные принципы воздействия цветовых сочетаний:

  • желтый с синим − создают сильную напряженность, благодаря которой возникает эффект движения;
  • красный с зеленым сильный контраст между энергией и спокойствием, отсюда эффект жизнеутверждения;
  • фиолетовый одновременно с желтым дают эффект тяжести и легкости;
  • оранжевый с фиолетовым − негативное впечатление;
  • синий с красным − ощущение отталкивания, волнения, хотя красный с некоторыми оттенками синего создает ощущение резкой силы;
  • розовый цвет   в   сочетании  со   светло-зеленым  или   белым  создает ощущение нежности и слабости;
  • зеленый с белым − впечатление чистоты и яркости;
  • коричневый с зеленым и желтым − чувство приземленности.

Так же немецкие ученые пришли к выводу, что родственные цвета вместе всегда действуют так же, как каждый из них взятый по отдельности. Например, смесь синего и зеленого вызывает чувство неуверенности и беспокойства.

Предполагается, что между содержащими общие элементы (зеленый с оранжевым, где общий элемент желтый) может возникнуть столкновение или взаимное отталкивание. Притяжение может возникнуть между желто-красным и желто-синим цветами, красно-желтым и красно-синим, то есть цветами, где в данном случае тот или иной элемент является доминирующим, а в другом — вспомогательным.

Учитывать выше перечисленные правила в рекламе и в частности политической  необходимо  в зависимости от рекламируемого объекта и от характера рекламы вообще. Использование в политической рекламе сочетания зеленого или красного вызовет чувство неуверенности. Однако в любом случае, прежде чем выбирать те или иные цвета, желательно провести дополнительные исследования.

Итак, установлено, что каждый цвет по-разному воздействует на человека. Существуют различные доказательства воздействия цветов, полученных в результате лабораторных экспериментов. И на основе влияния «чистых» цветов можно выявить, как воздействуют цветовые сочетания, что как раз и является наиболее важным для печатной продукции.

Наряду с цветом символическим воздействием на зоны инстинктивной активности обладают геометрические фигуры. Так, квадрат это символ хорошо отлаженного производства, чего-то устойчивого, базисного и крепко сплоченного на рациональной основе.

Треугольник является символом максимально жесткого подразделения, обладающего чрезвычайно высокой прочностью для того, чтобы держать удар и раскалывать препятствия. Треугольники с вытянутым острым углом и противоположным прямым, именно такой треугольник разместила в своей эмблеме «Российская партия жизни», —  отличаются предельной  мобильностью и концентрируют удар только в одном направлении.

Круг (в трехмерном варианте шар) символизирует кумулятивность, накопление. Круг автономен и самодостаточен в своем существовании. Форма «круга» воспринимается почти как идеал «пластилиновой» податливости и безоговорочной адаптивности к внешним требованиям.

Очень часто в структуре логотипа изображен не круг, а овал. Овалы тем и отличаются от кругов, что они ориентированы по некой оси симметрии и смотрятся «продолговато».

Использование в логотипе кольца, создает анонимные, подставные и просто тайные структуры, расставляя везде своих людей, при этом нигде не присутствуя. Причем управляемая в автономном режиме организация окажется монолитной по духу, сплоченной и функционально однородной. Взятую на себя миссию она будет выполнять самозабвенно, без компромиссов избавляясь от случайных попутчиков и ненадежных партнеров.

Зигзаг, или молния – озарение, прорыв. Те, кто изображает зигзаг или молнию в своем логотипе, делают ставку на силу новейших технологий и быстроту натиска.

При выборе цветового оформления, элементов композиции, для печатной политической рекламы необходимо помнить, что все элементы сообщения находятся в непосредственной взаимосвязи: сам объект рекламирования, его изображение и текстовое описание в целом. Если цветовое оформление рекламы может меняться в каждой новой рекламной кампании, которая в данный момент позиционируется, то цветовая символика, эмблема организации остаются неизменными на протяжении долгого времени.

Британский историк Норман Дэвис в книге «История Европы» приводит пять главных правил пропаганды:

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Подробнее

  • правило упрощения: все факты сводить к простому противопоставлению хорошего и плохого, друга и врага;
  • правило искажения: дискредитировать оппонента клеветой и пародией;
  • правило смешения: манипулировать принятыми ценностями аудитории ради достижения собственных целей;
  • правило единодушия: представлять собственные воззрения как общее мнение всех правильно мыслящих людей; привлекать на свою сторону сомневающихся участием «звезд», общественным давлением и «психологическим заражением»;
  • правило инструментовки: повторять без конца одно и то же, но в разных вариациях и комбинациях.

Кроме КПРФ, обладающей классовой организацией и другими определяющими критериями, ни одно политическое объединение не может претендовать на высшую форму классовой организации. Современные отечественные политологи подразделяют партии на идеологические (КПРФ), и смешанные с достаточно размытой идеологической структурой («Яблоко»), находящихся в значительной зависимости от харизмы лидера и, затем, идеологических принципов. Примером партией лидера является ЛДПР.

Как утверждает Жак Сегела, «голосуют за человека-легенду, а не за посредственность». Легенда, миф делается специалистами. Легенда, миф не просто помогает правильно позиционировать имидж политика, но и делает гипотетический конфликт с соперником управляемым. Удачная легенда завершает «отстройку от конкурента», работает на харизму, программирует грамотные тактические ходы команды.

В современных политических кампаниях против соперника используются все известные средства: от клеветнических измышлений до лживых журналистских статей. Противники А. Линкольна изображали его в виде обезьяны. Дж. Адамс, победивший на выборах 1828 г., обвинялся республиканцами в аристократизме и отсутствии вкуса. Т. Джефферсону приписывалось распевание «Марсельезы» в христианских храмах. Стихотворные рифмы  также  помогали  очернить  кандидата:  —  Эй,  эй,  Эл  Би   Джей!   Сколько сегодня убьешь ты детей? (LBJ — Линдон Бейнз Джонсон, 36-й президент США).

История политических кампаний свидетельствует, что к негативной рекламе чаще прибегают претенденты, а не известные политики. Как правило, кандидаты рекомендуют делать ставку на негатив за 1 − 2 недели до дня выборов. Главная причина − выброс негатива намного дешевле, чем проведение полноценной рекламной кампании. Кроме того, люди больше настроены голосовать «против», чем «за», легче апеллировать к эмоциям, чем к разуму и логике.

В целом, претендент стремится выбрать такую коммуникационную стратегию, которая убедила бы избирателей в необходимости перемен, а он − тот человек, который эти изменения обеспечит.

К началу демократических выборов в России навыки электоральной борьбы еще не сложились, как и индустрия грамотной политической рекламы. Предвыборные мероприятия кандидатов на власть оставались в рамках традиционных PR-манипуляций: митинги, встречи с избирателями, прямой эфир на телевидении, радио-обращения, поддержка газет и журналов и т.п.

Печатная политическая реклама в период первых кампаний отличалась некоторой однотипностью, как в размещении текстовых материалов, так и в композиции листовок и плакатов. Низкое качество печати и бумаги, не повлияли на попытки поиска эффективных приемов. Так, в печатной рекламе появляются фотографии кандидатов, цветные и черно-белые, придающие ощущения большей достоверности тестовой части. Не всегда адекватному выполнению стратегических задач способствует исполнение черно-белой полиграфии. В. Жириновский сфотографирован на фоне Белого дома – символа обновления власти. Однако мы не можем назвать фотографию удачной – кандидат сфотографирован против солнца, глаза у него сощурены.

В печатных формах политической рекламы образ создается как с помощью изображения, так и с помощью слов. Особое место в такого рода материалах отводится рекламной фотографии. Рекламная фотография может выступать и практически как самостоятельный жанр, будучи дополненной, только слоганом кампании или удачной фразой из речи, интервью, программного положения.

Рассмотрим использование цвета, его значение и предмет-символ в Российской партийной символике. Использование цвета как символа в современной политической рекламе происходит повсеместно. И это объяснимо тем, что определенные цвета вызывают у людей определенную реакцию и нужно только правильно использовать тот или иной цвет либо их комбинацию.

Поскольку красный, вызывает самую сильную реакцию, чаще всего используют именно его. Известно, что красный – визитная карточка Коммунистической партии. Он присутствует в партийной символике и в агитационных плакатах, листовках.

Сочетание желтого с красным также считается удачным, поскольку сразу привлекает к себе внимание и поэтому достаточно популярное. Благодаря красному, желтый становится полнее и весомее. Он выражает стихийное, сладострастно-радостное ощущение. Такое сочетание побуждает к действиям. В своей книге В.В. Драгунский «Цветовой личностный тест: Практическое  пособие» [32, с. 206], называет это сочетание «Расцвет деятельности» и объясняет его как: «стремление к переживаниям (красный) усиливающееся поведением ожидания (желтый) до экстенсивного расцвета деятельности». Единственным недостатком такого сочетания является появление тревожности, беспокойства.

Не забыла о желтом и партия «ЛДПР». Но от сочетания его с красным она отказалась, успешно освоив комбинацию − желтый с синим. Данное сочетание М. Люшер в своей книге «Цветовой тест Люшер» интерпретирует так: «структурное значение: «эмоциональная зависимость» или «ориентация на помощь группы». Желание понимать и быть понятым (синий) и энтузиазм (желтый) вызывают поведение, имеющее целью завоевать расположение других. Оба цвета подвержены внешним влияниям, делая эту группу  «определяемой  другими». Так, например, председатель Либерально-демократической партии России (ЛДПР) В.В. Жириновский в глазах избирателей олицетворяет саму партию, а его имидж фактически представляет собой имидж ЛДПР как политической организации. Кроме того, воинственная молодежь, разделяющая позицию ЛДПР (а точнее, мнение ее лидера в данной ситуации по данному вопросу, поскольку четкая партийная идеология у ЛДПР отсутствует), в народе называют «соколами Жириновского», а отнюдь не «соколами ЛДПР», как можно было бы ожидать. Таким образом, можно предположить, что замещение совокупного образа ЛДПР фигурой В.В. Жириновского связано как с его лидирующим положением среди либеральных демократов и личной харизмой.

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Цена магистерской

«Единая Россия», например, использует в своих агитационных листовках «сильных мира сего». Конечно, они являются членами этой партии, но их «раскрученные» образы, сильно влияют на имидж партии.

Терминологически приглашение знаменитостей для участия в предвыборной агитации партии следует, скорее, отнести к PR-акциям, однако для данной работы этот способ создания имиджа политического объединения интересен тем, что он так же, как и в предыдущем случае с лидером ЛДПР, представляет собой использование символа-персоны. При этом «звезда» является уже готовым, сложившимся символом, который добавляет имиджу партии определенные характеристики, ассоциации и образы, то есть партия не сама создает символ в процессе рекламной или PR-коммуникации с избирателями, а использует народную любовь к тому или иному известному человеку в политических целях. ЛДПР к 2011 году сохранило в глазах избирателей определенную популярность, но не самостоятельность. Идейная эклектичность и обычная непоследовательность лидера ЛДПР Владимира Жириновского оттолкнули от него многих бывших сторонников, которые выработали собственное, достаточно устойчивое политические мировоззрение.

Характерной чертой выборов 2011 года является сокращение телевизионной и политической рекламы и перенос в сферу информационных войн различных СМИ, главное оружие которых – компромат на политических противников.

Синий, как основной цвет, выбрала для своих плакатов политическая партия «Единая Россия». Конечно, с точки зрения того, что синий соотносится с высоким социальным статусом, стабильностью и достоинством, расчет был совершенно правильным. Основное цветовое сочетание используемое «Единой Россией» − синий, красный, белый (триколор).

Черным в своих листовках партия «КПРФ» обозначала отрицательного героя, врага. Расчет «КПРФ» видимо был таков: предметы черного цвета воспринимаются негативно и символизируют что-то плохое. «Черный − это абсолютная граница, где кончается жизнь. В христианской церкви черный цвет символизирует горе и оплакивание, а также скорбь. Он часто используется в качестве знака смерти». Из примера видно, что в красный, окрашена фигура человека, олицетворяющего собой Коммунистическую партию, борющуюся с коррупцией. Этим, коммунисты показали на листовках где «свои», а где чужие, враги, с которыми следует бороться, объединяться против них.

Символы как неотъемлемая часть любого коммуникационного процесса, значительно облегчает, как было указано в Главе 1 нашего исследования, его и тем самым, сокращает время на его восприятие.

Предмет-символ объединяет в себя и общую символику разных культурных контекстов, в которых он участвовал. Особенно это заметно в символическом значении животных. Так, например, символ медведя у сибирских народов − это олицетворение человека. У греков медведь − священное животное Артемиды. Каллисто — нимфа, которой Зевс дал бессмертие, превратив ее в созвездие (Большая Медведица). Каллисто была спутницей и подругой Артемиды. У кельтов медведь − эмблема воинской доблести (имя короля Артура, кстати, производят от artho s− «медведь»). В Китае медведь − символ мужского начала.

Медведь также − эмблема силы и величия; в Библии он не раз упоминается вместе со львом в качестве «царя зверей». Возможно, именно этими значениями, руководствовалась политическая партия «Единая Россия» при выборе своей эмблемы. Однако, тот факт, что помимо всего вышеперечисленного русский фольклор наделяет медведя  тугодумием, свирепостью и недалекостью, «единороссами» видимо,      учтен не был. Зато был ловко обыгран их конкурентами, которые наделили мишку весьма незавидными качествами.

Поняв ошибку «Единая Россия» попыталась сделать медведя более символичным, а в некоторых случаях и совсем инфантильным, но данный факт все же получил должный общественный резонанс.

Наблюдая это, карикатурное высмеивание, ни одна российская партия, не рискнула более использовать какое-либо животное, для формирования своего имиджа. Распространенным символом является Российский триколор, вызванное желанием партий подчеркнуть демократичность или патриотичность своего кандидата. К сожалению, тот факт, что практически все их конкуренты будут делать то же самое, не учитывается.

Нас везде и всюду окружает геометрическая символика. Любой знак или фигура обладает конкретным архетипом и сугубо объективным воздействующим психологическим смыслом для смотрящего на них человека, независимо от того, подозревает он об этом или нет. Достаточно, чтобы внешняя фигура запечатлелась на сетчатке глаза. Иными словами, психовоздействие формы тем и замечательно, что всегда осуществляется подсознательно, тотально и не зависит от субъективной природы.

До недавнего времени в эмблеме партии «Единая Россия» присутствовал круг, а так же бурый медведь, но как уже отмечалось выше, из-за  многочисленных нападок со стороны конкурирующих партий и возможно исходя из всего вышесказанного, «Единая Россия» решила изменить свою эмблему. А именно сделать медведя более символичным и убрать круг. Специфика политической рекламы во время проведения парламентских выборов в 2011 году состоит в том, что эффективность ее была достаточно низкая. Реклама не отличались высоким качеством, как в исполнении, так и в содержании. Похожие лозунги, мало, чем отличающаяся символика, на фоне которой выступали лидеры партий, предопределили потерю аудитории, на которую та или иная политическая реклама была ориентирована. Политическая реклама не занималась ценностным ориентированием населения и не учитывала возрастные различия аудитории. Мало популярным средством политического рекламирования стала наружная реклама. Билборды использовались в основном «Единой Россией» и ЛДПР. Среди печатных видов политической рекламы использовалась адресная реклама, различные листовки, плакаты, распространявшиеся по почтовым ящикам партийные газеты.

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Подробнее

В пропагандисткой коммуникации «Единой России» во время избирательных кампаний часто возникала тема опасности или угрозы например коммунистического реванша, утраты суверенитета, ущемления национальных интересов и прочее. Не менее широко используемым приемом, применяемым партиями являлся прием стереотипизации, создание негативных ассоциаций.

«Единая Россия» провела предвыборную агитацию не только через традиционные медиа, но и интернет, социальные сети, viral-маркетинг, чиновников высшего и среднего эшелонов. Также использовались множество административных ресурсов, таких, как школьные коридоры, социальные карточки и агитация самого ЦИКа. Готовиться к выборам партия власти стала заранее: уже весной на улицах российских городов появилась реклама «Общероссийского народного фронта», который никакого отношения к «Единой России» не имеет. Однако очевидно, что лидером у обоих политических объединений на тот момент был премьер В. Путин.

Рекламные билборды «Единой России» появились на улицах после того, как правящий тандем объявил, кто именно отправится на следующие президентские выборы. После чего, парламентский предвыборный список от партии власти возглавил действующий глава государства Дмитрий Медведев. Креатив «Единой России» разрабатывала студия SHANDESIGN. Изначально на билбордах был слоган «Движение только вперед!», однако после официального начала агитационной кампании в начале ноября он поменялся на «Будущее за нами!».

Скандалом стало появление рекламных щитов «Единой России», полностью повторяющих агитацию самих выборов от ЦИК. Слоган «Для жизни, для людей» и сопутствующие ему изображения дополнились логотипом «Единой России» и объяснением того, что именно делает эта партия «Для жизни, для людей» — развивает, сохраняет, строит. Таким образом, «Единая Россия» фактически получила в Москве дополнительный месяц агитации за счет бюджета ЦИКа. Несмотря на протесты оппозиционных сил, в подобных действиях партии власти не было обнаружено нарушения законодательства. Мэр Москвы Сергей Собянин, который сам является деятелем партии власти, назвал сложившуюся ситуацию «законной и закономерной». Сам Собянин появлялся в целой серии агитационных роликов «Единой России», которые демонстрировались в эфире федеральных каналов. Партию традиционно рекламировали «ветераны»,

«преподаватели», «врачи» и прочие бюджетники вместе с «синими воротничками», которые были «разбавлены» «предпринимателями» и также представителем СМИ в лице одного из главных политтехнологов «Единой России», телеведущего и журналиста Михаила Леонтьева. Также Сергей Собянин прислал москвичам предвыборное письмо, в котором агитировал москвичей голосовать за «Единую Россию».

В преддверии выборов «Правое дело» прославилась, главным образом, благодаря Михаилу Прохорову, его участию в избирательной кампании и громкому выходу из партии. «Правое дело» появилось на свет в процессе объединения «Демократической партии России», «Гражданской силы» и «Союза правых сил».

Летом было объявлено, что с августа Россию заполонят билборды с портретом олигарха – таким образом началась кампания в поддержку «Правого дела». Кампания использовала слоган – «Сила в правде», явная аллюзия на фильм «Брат-2».Прежде его использовал другой персонаж – Евгений Ройзман.

Билборды рекламировали не «Правое дело» как таковое, а проект Прохорова Made in Russia. Его цель – поиск, поддержка и популяризация наиболее ярких отечественных инновационных проектов в самых различных сферах деятельности: наука, производство, искусство, бизнес. На креатив Ройзмана- Прохорова ответил уличный художник Monolog. Автор плаката спрашивает у политика: «Вот скажи мне, Михаил Прохоров. В чем сила? Разве в деньгах? У тебя много денег и чего? Я вот думаю, сила в правде. Кто прав, тот и сильнее. Вот ты обманул кого-то, денег нажил, и чего – ты сильней стал? Нет, не стал! Потому что правды за тобой нету! А тот, кого обманул, за ним правда!». В начале сентября «Правое дело» представило свой новый логотип. Автором концепции оказался Антон Чичилимов, проводивший ребрендинг РЖД. В качестве причины смены символики Прохоров называл содержательное изменение деятельности

«Правого дела». При разработке логотипа стояла задача отразить через символику и фирменный стиль, что «Правое дело» — партия нового типа. В середине сентября Прохоров был смещен с поста лидера партии.

В октябре «Правое дело» начало предвыборную кампанию, которая, по сути, явилась второй волной рекламы, последовавшей за «прохоровским» размещением. Разработкой креативной концепции занимался руководитель Управления общественных связей «Центра Андрея Богданова» Денис  Шильников. Разработкой креатива ролика про наркоманию занимался центральный исполком партии под управлением Андрея Дунаева.

Для большого процента электората Коммунистическая партия Российской Федерации – все еще надежда на светлое будущее и воспоминание о светлом прошлом. В прошлую предвыборную кампанию Геннадий Зюганов заявлял, что возврата к СССР нет, и однопартийная система себя изжила. Для предвыборной агитации КПРФ разработали несколько макетов, которые использовались, главным образом, в качестве иллюстраций к программе партии.

В предвыборной рекламной кампании Хабаровского КПРФ были использованы образы Сталина, Ленина и Че Гевары. Агитационная кампания проходила под слоганом «Пора менять власть». Также в агитационной кампании использовались комиксы. На одной из карикатур, содержащейся в брошюре регионального отделения КПРФ, изображен сжигающий «план Путина» морщинистый старичок, в котором члены Избирательной комиссии Нижегородской области увидели Путина.

Еще в начале предвыборной кампании ЛДПР запустила рекламный ролик от студии «Пилот», в котором анимационный Жириновский объясняет общественности о правильной политике государства. В качестве сюжета была использована народная легенда о Хрущеве, который якобы стучал башмаком по трибуне в ООН и обещал при этом показать всем кузькину мать. Рекламная кампания проходила под слоганом «Вернем России былое величие». Позднее на сайте самой партии появились и официальные видео. Помимо выступлений, в которых Владимир Вольфович раскрывает свою политическую позицию, партия показала ролик, в котором наглядно демонстрируется, каким образом граждане дают друг другу взятки за оказываемые услуги. Рекламная кампания проходила под слоганом «Нас заставили так жить!». Креатив был разработан избирательным штабом партии. Помимо взяток, в формате интервью были представлены некоторые мысли Жириновского. Затем вышла серия из трех роликов в общей стилистике ЛДПР, где партия рассказывает о проблемах взяток в армии, плохих жилищных условиях большинства населения и непрофессионализме государственных учреждений. Все видео объединено общей тематикой, где партия Жириновского призывает остановить беспредел. Тему патриотизма Владимир Вольфович и его партия также затрагивают в наружной и баннерной рекламе, где на изображении лидера партии расположены слоганы: «ЛДПР за русских», «Заставим власть работать». В некоторых городах, например, в Хабаровске размещена весьма смелая наружная реклама со слоганом: «Устал от Единой России? Голосуй за ЛДПР!».

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Цена магистерской

Нищие пенсионеры, бедные граждане, не имеющие возможности получить бесплатное и качественное медицинское обслуживание, проворовавшиеся чиновники — все это центральные темы предвыборной кампании партии

«Справедливая Россия». В избирательном списке партия значилась под номером один. В качестве главных спикеров в роликах выступили лидеры «Справедливой России» Сергей Миронов и Геннадий Гудков, а также актриса Римма Маркова, председатель организации «Российские пенсионеры за справедливость». В нескольких роликах «СР» главным лозунгом стал «За Россию без жуликов и воров!»

Рекламная кампания политической партии «Яблоко» использовала образ своего лидера Григория Явлинского и прошла под слоганами «Россия требует перемен» и «Мы вернем вам надежду». В ней использовалось 600 рекламных щитов, при этом 200 поверхностей было задействовано в Москве и 100 – в Петербурге. При старте рекламной кампании в Москве партия использовала слоганы «Надоели овощи? Голосуй за «Яблоко!» Позднее партия  обновила имидж и слоганы рекламной кампании, которая проходила в «наружке». Рекламные плакаты продолжили использование изображения Григория Явлинского, но поменялся слоган: «Есть только «Яблоко!».

Для создания рекламной кампании партия не привлекала исполнителей со стороны, креатив был создан in-house. При этом помимо достаточно нейтральных щитов с Явлинским, партия использовала новый для агитации рекламный креатив в частности, размещенные в московском метро стикеры также спрашивали у москвичей о том, не надоели ли им овощи, и призывали голосовать за «Яблоко».

Судя по масштабу рекламной кампании, можно предположить, что власти вполне могли рассматривать «Яблоко» в качестве партии, которая представила бы в Государственной думе нового созыва правую парламентскую оппозицию. Во всяком случае, кампания «Яблока» сравнима по масштабам с федеральной кампанией «Единой России», начавшейся в середине октября. Для сравнения, в рамках кампании «Единой России» было задействовано около 1500 щитов. Интересно, что наружная реклама, которую партия Явлинского использовала в

Московском Метрополитене была запрещена. Размещенные стикеры были удалены с входных дверей на станциях по личному указанию начальника метрополитена Ивана Беседина.

Реализацией предвыборной кампании, рекламирующей саму процедуру выборов, занимался ЦИК. В Москве разработку креатива для нее как всегда осуществляло агентство «ИМА-консалтинг». В московской наружной рекламе эта кампания, креатив которой не отличался особой яркостью, стартовала в начале октября, а ролики появились на телевидении в середине ноября. Они детально рассказывали о том, каким образом будет проходить процедура выборов, а также о том, как можно получить открепительный талон, а также каким образом могут проголосовать инвалиды и люди с ограниченными возможностями передвижения. Параллельно в наружной рекламе появились и другие плакаты,  агитирующие идти на выборы – «Приходите и голосуйте», «Выборы состоятся в любую погоду» и другие. Мосизбирком и московский мэр Сергей Собянин (который появился в агитационных роликах «Единой России») не усмотрели в случившемся никаких нарушений. Предвыборная кампания не ограничилась наружной рекламой – творчество «ИМА-консалтинг» распространялось посредством буклетов, листовок, карточек и даже проездных в метро.

Проведенный анализ агитационных материалов всех партий, которые принимали участие в предвыборной кампании в Государственную Думу шестого созыва, позволил нам подтвердить выводы первого раздела данной главы и охарактеризовать предвыборную агитацию как инертную.

Правящая партия, призывая голосовать за себя тех, кто  хочет  «стабильности и светлого будущего» выбрала правильный путь. Но в рекламной кампании партии «Единая Россия» не было экспериментов, только присутствие одних и тех же лиц, одних и тех же методов и приемов, которые нельзя назвать эффективными.

Традиции политической рекламы на данный момент только складываются, и переживают определенные трудности. Каждый период предвыборной агитации сопровождается однотипными щитами, листовками, призывы 90-х годов сохраняют свою актуальность и сегодня, телеэфир заполняют стандартные рекламные блоки.

Глава 3. Графическая разработка печатной политической рекламы информационной кампании

В графической разработке информационных кампаний мы использовали главные правила политической рекламы Нормана Дэвиса:

  • правило упрощения. Все факты сводились к простому противопоставлению хорошего и плохого;
  • правило искажения – дискредитация министров и их деятельность пародией;
  • правило смешения: манипуляции принятыми ценностями аудитории ради достижения собственных целей;
  • правило единодушия – привлечение сомневающихся психологическим заражением;
  • правило инструментовки – повторять без конца одно и то же, но в разных вариациях и комбинациях.

Как мы выяснили из теоретического исследования коммуникативные возможности визуальных и вербальных знаков неодинаковы. Исторически ткань словесной материи формировалась для трансляции рационального знания. Следовательно, возможности для эмоционального воздействия, на которое преимущественно ориентируется реклама, для текста ограничены. Этот недостаток словесного знака восполняется в печатной рекламе изобразительными элементами. Заложенный в них расчет на непосредственность восприятия создает неограниченные возможности эмоционального воздействия посредством минимального набора знаковых символов.

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Подробнее

Язык плаката должен быть известен и понятен каждому, общеупотребим.

В плакате нет места сложным образам, требующим эстетического восприятия.

Мир плаката − это мир метафизики повседневного бытия, мир общих знаков и норм социальной жизни. Задача автора плаката − отобразить не эпизоды реальной жизни, а ее всеобщие законы, дать «слепок» с мира в целом. Задача символов плаката − обобщение.

Формальные требования к плакату создают определенные сложности и противоречия на пути поиска и реализации тех или иных изобразительных средств. Стремление к лаконичности и доходчивости может привести к обеднению художественных приемов. Однозначность передаваемой информации уводит от вариативности трактовок образного языка. Художественный образ в таком случае блекнет, теряет свою эмоциональную силу, целостность, не затрагивает субъективный мир зрителя и поэтому не может быть действенным. Эти противоречия очень существенны. Ели однозначность – непреложный закон плаката, то язык искусства для него не подходит, нужен жесткий язык науки. Если же применять язык художественных образов (а без этого плакат не нужен, он превращается в слоган), то от вариативности трактовок уйти нельзя. Необходимо использовать так называемый коммулятивный эффект искусства, то есть постепенное накопление его влияния и его побочное воздействие. Необходима тщательно продуманная система плакатов, рассчитанная на разностороннее и постепенное воздействие.

Самое сложное в искусстве плаката – достижение органического единства содержания и художественной формы. Это может быть достигнуто в результате целостного и разностороннего психологического воздействия плаката на зрителя, путем обращения к его памяти, интересам, мышлению, эмоциональной сфере, навыкам восприятия.

Проблема целостности восприятия плаката тесно связана с традиционным делением в искусствоведении художественных средств на изобразительные и выразительные. Первые отражают действительность в формах самой жизни, вторые используют для этого условные знаковые системы и различную символику.

Заключение

Используя выводы второй главы, мы можем видеть, что основная проблема при управлении процессами культурной рекуперации и символической интоксикации заключается в том, что государственный цензор чаще всего не успевает тактически реагировать на соответствующие риски, а если и реагирует то с огромным опозданием. Изучение влияния новых технологий на развивающийся мир, может быть сложным, так как это исследователь опирается на три пути (триангуляция методов): фокусировка на метрике, индикаторах и цифровых особенностях возникающих на полях теории о трактовок; изобилие социальных трансформаций возникающих быстрее чем, наблюдаемые от этих трансформаций эффекты и периодически усиливающееся влияние этих технологий на обучение и развития общества.

Интернет становиться необходимым атрибутом для конструирования гражданского общества, на примере мусульманских сообществ и в развивающемся мире. Во-первых, интернет является бесценным инструментом логистики для организации и коммуникации групп гражданского общества. Во вторых, интернет становится инкубатором для социальных движений как радикальных, так и общепринятых. Это информационная структура, независимая от государства, социальных групп, где общественно-политические авторы могут начать говорить о свободе как о неотъемлемой составляющей цифровой истории. И что немаловажно, интернет видится как совокупность политических процессов во всем мире, где можно найти взаимосвязь между политическими процессами в одной стране, так и во всем мире.

Гражданское общество может быть описано, как самовоспроизводящиеся и самоподдерживающиеся сообщества людей, которые делятся (поддерживают) некую   общественной   норму   и   участвуют   на   добровольных   началах   для политической, культурной и социальной организации, вне рамок государственной системы.   Гражданское   общество   конструируется   на   основах   плюрализма (свободы   мнений)   представленных групп объединенных общим признаком общественной нормы, где представление о их целях и задачах проецируются другим представителям сквозь гражданские и культурные институты. В большинстве мусульманских стран, принадлежащие государству политические партии монополизировали производство символов и идей политической культуры, в тоже время можно видеть возрастающее значение групп гражданского общества и индивидуумов в этом процессе.

Информационные технологии, такие как интернет и мобильная связь являются частью того инструментария, который используют политические элиты для того, чтобы формировать культурные интересы и влиять на общественное мнение. В тоже время, появление новых информационно-коммуникационных средств ставят перед государственными идеологами проблему цензурирования культурных, политических и иных проявлений, что требует иных подходов к постановки задач по символическому конструированию. Это задачи по подавлению критичности к гегемонии главенствующей идеологии, и в то время, как на поддержание главенствующей идеологии требуются большие материальные ресурсы, затраты на разрушение этой идеологии наоборот стремятся к нулю. Для множества граждан, возможность создавать цифровой контент с помощью современных компьютерных технологий используемых в повседневной жизни, имеет низкую стоимость и не требует особых затрат. Для государства же, уничтожение либо нейтрализация действия или непосредственно контента, наоборот очень дорого стоит. Государственные цензоры часто имеют возможность контролировать распространение и создание подобного контента он- лайн: иногда их методы инновационны, иногда нет. Важно помнить, что цензоры всегда находятся на шаг позади и всегда вынужденно реагируют на подобную деятельность. В некоторых странах, граждане используют информационно коммуникационные средства для создания определенных моделей (паттернов) поведения и культуры. В других же, новые технологии дают правящим элитам лучшие возможности для управления культурными явлениями и управление политической идентичностью граждан он-лайн. Во множестве стран можно наблюдать оба эти процесса, однако, нарастающее пробуждение гражданского общества все более усложняет политическим элитам процесс контроля и управления. Политическая культура включает в себя не только абстрактные ценности и идеологии и не может быть определено только лишь через новостную составляющей рекламной кампании. Политическая культура может быть определена как продукт информационных технологий, которые распространяют весьма конкретные схемы некоторых частных паттернов поведения, как общественных ценностей и мировоззрения и, следовательно, влияющих на наше электоральное и ежедневное поведение, задающих принципы нашего поведения и базовые принципы общественного мнения. Информационные технологии сетевого типа сильно влияют на наши навыки обучения, политического поведению и на наши способности интерпретировать и взаимодействовать с мнениями лидеров.

Политическая культура складывается как сумма связей в социальной среде, и как материал (информация) передаваемая по этим связям внутри этой среды, и формирует незаконченные культурные схемы, касающиеся того типа информации, которая не может быть завершенной, законченной и верно интерпретированной. В тоже время, культурные схемы содержат в себе как представления об информации, которую они несут, так и механизмы для ее правильного восприятия.

Политическая культура, таким образом, может быть описана, как сеть ментальных (когнитивных) и материальных (носитель) схем служащих механизмом для описания социально-значимых процессов происходящих в обществе, сквозь призму явлений происходящих при определенном политическом событии, и организующих то, каким образом мы делаем выводы из этих событий. Ускорение передачи данных между народами ведет к трансформации нравственных и моральных ценностей в религиях и локальных идеологиях, оперирующих символьными технологиями; изменяются и системы лингвистического перевода и транскрипции, (так возросшие мощности корпорации «Google» позволили создать универсальный переводчик со встроенной системой коррекции ошибок; еще дальше пошли разработчики поисковой системы WolframAlpha, создав первую в мире систему обработки естественного языка2), что дало глобальному миру возможность стать единым информационном полем, где история начинает превращаться в “real-time” (англ. в реальном времени) процесс, в котором конструирование и запись электронно- цифрового мифа происходит раньше, чем события отражаются в реальности общества, так как мир виртуальных сетей влияет на мир реальный.

Нужно подчеркнуть особую роль социальных сетей в этом процессе. Социальные сети — сообщества людей, объединенных на одной виртуальной платформе, — одновременно содержат как огромное количество информации о каждом из его участников, так и информацию об этом обществе в целом. “Народ всего лишь механическая масса людей, все эффекты работы семиотических систем можно проследить на одном человеке”3 говорил М. Лотман, и можно лишь слегка уточнить это определение, но в контексте электронного сообщества, где “человек” заменяется “пользователем”. Пользователи объединяются в группы, ускоряя взаимодействие друг с другом для достижения общей цели (будь то просмотр фильмов, или планирование каких-либо мероприятий) и при этом устанавливая произвольные типы отношений, зачастую отличные от общепринятых социальных правил и норм взаимодействия друг с другом, в которых большинство моделей такого поведения являются не моделями субъективного опыта, но операциональными аналогами этого опыта, не имеющих эмпирической составляющей.

Нужна помощь в написании магистерской?

Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Сдача работы по главам. Уникальность более 70%. Правки вносим бесплатно.

Цена магистерской

Цифровая история становится отображением культурно-социальных процессов в реальности, проявляясь в виде “мемов” как “генов” информации (по определению того же М. Маклюэна), опосредующих реальность, по тому же принципу, по которому знак опосредует деятельность в теории Л.С. Выготского и одновременно является историческим симулякром, не имеющим в своей практической основе эмпирической составляющей. Нужно заметить, что при моделировании этого процесса в виртуальном пространстве очень важны параметр скорости поступления в социальную сеть исторической информации и ее дозированность, для того чтобы мем приобрел социально-общественную значимость. История как диалог не только нуждается в континуальности коммуникации, но и одновременно требует дискретности в виде встроенных в социальный код процессов “тишины”. Увеличение количества данных и скорости передачи информации автоматически уменьшает ее ценность для общества, поэтому ритм является немаловажной характеристикой информационных кампаний (таких, как внедрение новых рекламных брендов или политическая кампания кандидата). Представляется не очень удачным быстрое информационное насыщение электронного мифа данными, потому что это укорачивает срок жизни его символа и разрушает идеологическую структуру мифа, объединяющего пользователей. Мир Когнитивного проекта — это мир индивидуально-направленной истории, где личность в коллективе играет большую роль, нежели чем коллектив в целом играет в роли личностного развития4. Личность более динамична, она меняется быстрее, подтягивая коллективное бессознательное к уровню бессознательного индивидуального, меняя стандартные, общепринятые модели осознания и социального поведения, и что самое важное, бессознательное коллектива, усиливая или ослабляя коллективный интеллект, меняя его приоритеты, схемы действия, логику входов- выходов, деформализируя коллективное мышление.

Социальные сети поддерживают естественно-бессознательное стремление людей к сохранению триады биологических ощущений от своего нахождения в коллективе (безопасность тела, уверенность в собственных действиях и социальное поощрение этих действий), где существуют опорные точки формирования мировосприятия индивидуума; исторически такие социальные сети ограничивались некой количественной нормой (чаще всего размерами рода, племени, кооператива, города), которая конструируется и проецируется окружающей социальной средой на отдельного человека, регулируя социальные взаимоотношения таким образом, чтобы диада «общество-личность» пребывала в равновесии, являя собой образ и подобие бесконечно малого в бесконечно большом. Современная, электронная личность сталкивается с тем, что количество культурно-социальных связей не может расти бесконечно из-за естественных вычислительных пределов со стороны нейронной сети человека (невозможно уделять внимание 250 друзьям одновременно, но можно уделять очень много внимания 5 друзьям), в то время как скорость формирования цифровой интернет- истории, как неотъемлемой составляющей мировой истории, может расти теоретически до предела скорости восприятия нейронной сети человека (в частности, известный американский психолог Т. Лири указывал на предел в вычислительной способности мозга отдельно взятого человека в процессе выстраивания комбинаторной матрицы социальной стратегии, как группы из четырех нейрополитик (человек) соответственно; об этом же упоминал и известный философ и футуролог Э. Тоффлер), соответствующим образом трансформируя не только сознание и бессознательное отдельной личности, но и коллективное бессознательное общества в целом.

Здесь нужно отметить нарастающую потребность в развитии символьных технологий при исследовании всего спектра social web; являясь смешанным  типом СМИ (не горячим и не холодным в определениях СМИ данных М. Маклюэном5), интернет в первую очередь был создан как холодное СМИ (гипертекстовые ссылки, система передачи текста), но с ускорившимся по закону Мура развитием технологий “облачных” вычислений, интернет постепенно смещается в сторону “горячих” СМИ (видео- аудио- подкасты, интернет- радиостанции) являясь цифровым хранилищем мировой истории и культуры, интернет оперирует в первую очередь символами и знаками. В частности, по мнению К. Сао и Дж. Вонга6, возрастет роль и влияние такой науки как семиотика, что позволит государственным структурам перейти на принципиально новую форму взаимодействия между социальными сетями и государственным аппаратом. Регулируя, с одной стороны, контекст, а, с другой стороны, символы медиапространства, государственный цензор способен конструировать социальное пространство не только в виде теоретических стратегий, но и в виде тактических символьных кампаний и социальных машин. Постепенное смешение культур в интернете приведет в будущей перспективе к смешению культур и стандартизации политики в социальной реальности. Символьные технологии (такие как семиотика, системный подход, социальный компьютинг, социальный инжиниринг, product placement, mediapublic relations и др.) в исторической парадигме наступающего постмодерна способны управлять ходом человеческой истории, взаимодействуя не только с миром социальной реальности, но больше и в первую очередь с миром когнитивной реальности, где символьное производство (не важно, конструируешь ли ты код для банковских систем или создаешь идеологию для определенной социальной группы) выходит на первый план формирования как локальных политических и финансовых повесток, так и глобальной человеческой истории.

Различная эстетика описания культурных феноменов в истории рождает различные нарративы, их описывающие: более красочно описанный миф, в электронной реальности выражаемый мемами (которые выражают степень массовости социального стереотипа и одновременно корректируют их); более формально описанный, в исторической реальности реализуя главные принципы и нормы социального поведения в информационной Вселенной, где интернет — образ и подобие, как индивидуальности века, так и человечества в целом; человечества, в котором все личности предельно объединены либо находятся в перспективе такого объединения.

Возникает необходимость в выработке внятных и прозрачных механизмов формирования информационных поводов, корректировки политической повестки в рамках социальных сетей и управление этой повесткой. Социальные сети, при условии соответствующей потребности в обществе, превращаются в политические институты, которые генерируют и формируют политическую реальность через конвертацию государственных символов и дискурса власти, в последствии записывая эту трансформированную культурно и социально историю на “электронной ризоме”7 при помощи доступных им технических преимуществ современных информационно-коммуникационных средств и одновременно регулируя символьное содержимое электронной, а, соответственно, и социальной реальности.

Если раньше политическим актором были институты государственной власти, то в электронную эпоху social web политическим актором может становиться сетевое сообщество, выражающее свою политическую волю путем социального протеста, где протест — это символически оформленный акт- требование определенной части общества к носителям власти на пересмотр нормативной структуры государства путем внесения корректив в процессе формирования условий взаимодействия власти с обществом и равноправный доступ к этому процессу как со стороны представителей власти, так и со стороны общества в целом. Прежний общественный договор устарел, и все чаще представители общества взывают путем протеста к открытости и прозрачности в процессе пересмотра этого договора.

В процессе формирования общества social web будет возрастать роль таких наук как социальная кибернетика и социальный компьютинг. Представляя собой междисциплинарные исследования, в которых облачные вычислительные технологии IT смешиваются с социальной психологией, семиотикой и семантикой, социологией и социальной инженерией, эти направления представляются весьма перспективными с точки зрения развития самого интернета в будущем как сети, и обусловят главенство на потенциальном рынке web 3.0, обозначенном как “семантическая паутина”; интенсификация развития контекстных форм анализа контента и инструментов краудсорсинга позволит редактировать электронную, а, следовательно, социальную историю без непосредственного вмешательства в нее.

Таким образом, символьные технологии являются ключевыми не только в формировании общественно-политического сознания, но технологиями овладение которыми позволит вершить не только современную Российскую политику, но Политику Глобального Мира. Мира, где все мы – едины.

Список использованных источников

1. Розин В.Н. “Семиотическая машина”
2. Деррида Ж. “Дессиминация”
3. Фуко М. “История безумия в классическую эпоху”
4. Идейно-символическое пространство постсоветской России (коллектив авторов, под ред. О.Ю. Малиновой)
5. Демократия и модернизация. К дискуссии о вызовах XXI века (коллектив авторов, под редакцией В.Л. Иноземцева)
6. Цымбурский В. “Коньюктуры земли и времени”
7. Выготский Л.В. “Мышление и речь”
8. Выготский Л.В. “Педагогическая психология”
9. Дэвис Э. “Техногнозис”
10. Головин Н.Н. “Наука о войне”
11. Замятин Д. “Метагеография: пространство образов и образы пространства”
12. Фрезер Д. “Золотая ветвь”
13. Делез Ж., Гваттари Ф. “Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения”
14. Делез Ж., Гваттари Ф. “Капитализм и шизофрения. Тысяча плато”
15. Дьяков А.В. “Шизоанализ и производство субъективности”
16. Бодрийяр Ж. “Симулякры и симуляция”
17. Бодрийяр Ж. “Пароли. От фрагмента к фрагменту”
18. Маклюэн М. “Понимание медиа”
19. Маклюэн М. “Галактика Гутенберга”
20. Фреге Г. “Логико-философское обоснование арифметики”
21. Чернова А. “Современные медиа”
22. Переслегин С. “Самоучитель игры на мировой шахматной доске”
23. Кузнецов В. “Перформативность и уровни коммуникации”

24. Крамер Д., Олстед Д. “Маски авторитарности”
25. Розин В. “Мышление в контексте современности”
26. Волков Ю. “Идеология в жизни современного российского общества”
27. Freeden M. “Political Ideology at Century’s End”
28. Бляхер Л. “Российский политический дискурс и концептуализация становящегося политического пространства”
29. Фадичева М. “Идеология и дискурсивные практики “нашизма” в Современной России
30. Малинова О. “Динамика производства и распространения политических идей в постсоветской России”
31. Белоусов А. “Лоббизм как политическая коммуникация”
32. Thompson J. “Ideology and Modern Culture. Critical Social Theory in the Era of Mass Communication”
33. Howard Ph. “The digital origins of dictatorship and democracy”
34. Blyth M. “Any more Bright Ideas”
35. Московичи С. “Век толп”
36. Московичи С. “Машина творящая богов”
37. Московичи С. “Социальные представления”
38. Дюркгейм Э. “Элементарные формы религиозной жизни”
39. Lasswell H., Kaplan A. “Power and Society”
40. Lasswell H. “Power and Personality”
41. Кэмпбелл Дж. “Тысячеликий герой”
42. Кэмпбелл Дж. “Мифический образ”
43. Кэмпбелл Дж. “Пути к блаженству. Мифологии и трансформации личности”
44. Пятигорский А. “Что такое политическая философия?”
45. Пятигорский А. “Мифология и сознание современного человека”
46. Юнг К. “Архетип и символ”

47. Юнг К. “Душа и миф. Шесть архетипов”
48. Юнг К. “Психология и алхимия”
49. Юнг К. “Человек и его символы”
50. Юнг К. “Психология и религия”
51. Будаев Э., Чудинов А. “Современная политическая лингвистика”
52. Гришин О. “Идеология как технология”
53. Уорнер Р. “Шизофрения и среда”
54. Беккер К. “Словарь технической реальности”
55. Мамардашвили М., Пятигорский А. “Символ и сознание”
56. Лири Т. “Семь языков бога”
57. Лилли Дж. “Программирование и метапрограммирование человеческого биокомьютера”
58. Антонович И. “Капитализм и социальный контроль”
59. Лакофф Дж. “Метафора и война”
60. Мизес Л. “Роль идей”
61. Дебор Г. “Общество спектакля”
62. Бейтсон Г. “Логические теории обучения и коммуникации”
63. Swedler A. “Culture in action: Symbols and strategies”
64. Матц У. “Идеология как детерминанта политики в эпоху модерна”
65. Feuer L.S. “Ideology and the ideologists”
66. Hofstadter D. “I am a Strange Loop”
67. Митчелл У. “Я плюс плюс”
68. Лотман Ю.М. “Знание, Память, Совесть”
69. Павловский Г. “Гениальная власть”
70. Мюллер М. “От слова к вере: религия как предмет сравнительного изучения”

71. Сепир Э. “Статус лингвистики как науки”
72. Уорф. Б. “Отношение норм поведения и мышления к языку”
73. Витгенштейн Л. “Философский исследования”
74. Королев К. “Универсальный язык и универсальная письменность”
75. Дери М. “Скорость убегания”
76. Сас Т. “Фабрика безумия”
77. Пенн М., Залесн К. “Микротенденции”
78. Etzioni A. “The active society. A theory of societal and political processes”
79. Hamlin, Steplowska “Theory, ideal theory and the theory of ideals”
80. Spitz J. “Intentioned recession: an ideologically driven re-structuring”
81. Jost J., Amodio D. “Political ideology as motivated social cognition: behavioral and neuroscintific evidence”
82. Karlsson M. “Measuring interactivity in political representations”
83. Nesbitt-Larking P., Kinnvall C. “The discursive frames of political psychology”
84. Andersen P. “The global politics of power, justice and death”
85. Анохин М. “Социальный компьютинг в сфере формирования “репутационного капитала””
86. Darnton R. “Five myths of “Information Age””
87. Войкунский А. “Психология и интернет”
88. Евгеньева Т. “Технологии социальных манипуляций и методы противодействия им”
89. Чиксентмихайи М. “Поток: психология оптимального переживания”
90. Чиксентмихайи М. “В поисках потока: психология включенности в повседневность”
91. Кастельс М. “Информационная эпоха”
92. Хиршман А. “Риторика реакции: извращение, тщетность, опасность”

93. Пушкин С. “Интернет-технологии как способ расширения информационных возможностей СМИ”
94. Тоффлер Э. “Метаморфозы власти”
95. Луисетти Ф. “Шмитт vs Агабен. Биополитика и политический романтизм”
96. Фуко М., “Безопасность, территория, население”
97. Хартман Г. “О замещающей причинности”
98. Bennington G. “Sovering Stupidity and Autoimmunity”
99. Лурия А., Виноградова О. “Объективное исследования динамики семантических систем”
100.Леонтьев А. “Опыт структурного анализа цепных ассоциативных рядов” 101.Лэнд Н. “О понятии геотравмы”
102.Боришполец К. “Методы политических исследований” 103.Попова О. “Политический анализ и прогнозирование” 104.Долгоруков А. “От замысла к действию”
105.Парето В. “Социалистические системы” 106.Чернова А. “Современные медиа”
107.Володенков С. “Новые коммуникационные технологии в современном политическом управлении”
108.Зверев А. “Манипулятивное управление имиджем политика и способы противостояния такому управлению”
109.Лакассань М-Ф., Сале-Вьюеймен Э., Кастель Ф., Жебран А. “Категория экзогруппы сквозь призму словесных ассоциаций”
110.Темпл С. “Почему важны институты в построении демократии?” 111.Семенов А. “Гражданское общество и публичная сфера”
112.Давыденко В. “Социология неформальных отношений: экономика, политика, культура”
113.Резник Ю. “Социальная теория: предмет и междисциплинарный статус”

114.Вахштайн В. “Возвращение материального. “Пространства”, “сети”, “потоки” в акторно-сетевой теории”
115.Бауман З. “Индивидуализированное общество” 116.Зазнаев О. “Теоретические проблемы политологии” 117.Веревченко А. “Информационные ресурсы”
118.Резник Ю. “Социальная инженерия в системе социологического образования” 119.Резник Ю. “Социальная инженерия как профессия”
120.Bernhagen P. “Lobbyng and political influence in Britain” 121.Wendt A. “Social theory of international politics”
122. Treier S., Hillygus D. “The nature of political ideology in the contemporary electorate”
123. Barucci E., Tolotti M. “Identity, reputation, and social interaction with an application to sequential voting”
124.Шестакова О. “Информационный лоббизм как особый вид коммуникативных связей”
125.Colman W., Albans S. “Synchronicity and the meaning-making psyche” 126.Беннет Д. “Маркетинг бессознательного и капитализация анализа” 127.Гофман М. “Минимальная личность”
128.Корнеев В. “Вещи нашего времени: элементы повседневности” 129.Стиглер Б. “Индивидуация и массовое потребление”
130.Демоз Л. “Психоистория”
140.Ноэль-Нойман Э. “Спираль молчания”
141.Алексеев М.Н. Диалектическая логика. — М., 1960.
142.Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы.
143.Барт Р. Лингвистика текста (Пер. с французского Т.Д. Корельской)
144.Библиотека Диалектической логики в Живом Журнале: http://dia- logic.livejournal.com/tag/3.библиотека D
145.Бирюков Б.В. Человеческий фактор в логике в свете проблемы «искусственного интеллекта

Средняя оценка 0 / 5. Количество оценок: 0

Поставьте оценку первым.

Сожалеем, что вы поставили низкую оценку!

Позвольте нам стать лучше!

Расскажите, как нам стать лучше?

1812

Закажите такую же работу

Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке

Не отобразилась форма расчета стоимости? Переходи по ссылке