Ключевые слова: западные управленческие концепции, система государственного управления РФ, система государственного управления Пермского края.
В недавнем прошлом наша страна пережила кризис управления. Тогда как старый советский мир был разрушен, новый мир только начинает строиться – построен лишь каркас либерально-демократической системы, обсуждаются целесообразность и необходимость заимствования тех или иных принципов и мероприятий из западных управленческих концепций [7]. Россия – федеративное государство, и, несмотря на единство системы государственной власти, существует разграничение предметов ведения и полномочий между Центром и субъектами РФ. Так, реализация мероприятий административной реформы на региональном уровне обретает особую специфику, детерминированную неповторимой историей, культурой, ресурсным потенциалом региона. В этой связи интересно проследить, чем отличается практика реализации принципов западных управленческих концепций в ходе проведения административной реформы в России на федеральном и региональном уровнях.
Пермский край наиболее интересен ввиду того, что, во-первых, представляет собой первый результат объединения двух субъектов РФ, во-вторых, выделился чередой губернаторов, политика которых подчас кардинально различалась.
Итак, западные управленческие концепции можно сопоставить следующим образом [1;2;3; 6]:
Таблица 1. Западные управленческие концепции
Теперь сравним по данным критериям модели госуправления России и Пермского края, которые сложились в результате административной реформы.
1. Отношение к государству. С внедрением системы предоставления государственных услуг (в том числе в электронном виде и по принципу «одного окна») по данному критерию российская управленческая модель приближается к концепции нового государственного менеджмента (далее – NPM). Аналогично рассматриваем и модель Пермского края, где, помимо прочего, представители власти неоднократно проводили параллель между государством и корпорацией [4;8].
2. Отношение к гражданам и методы взаимодействия с институтами гражданского общества. По данным критериям российская модель тяготеет к постменеджериальным концепциям. Развитие института оценки регулирующего воздействия,антикоррупционной экспертизы нормативно-правовых актов,повышение прозрачности свидетельствуют об усилении влияния общественного контроля и переориентируют отношение к гражданам на принципы «хорошего» управления. А с созданием общественных советов при органах государственной власти (далее – ОГВ) методом взаимодействия становится партнерство, происходит развитие общественной коммуникации (принципы концепции политических сетей).Пермский край тоже приближается к данным концепциям, но инструменты взаимодействия с гражданами здесь проработаны хуже (например, оценка гражданами деятельности руководителей ОГВ – нет методологии и критериев оценки, в открытом доступе нет данных по достижению показателей). В то же время методы взаимодействия с институтами гражданского общества в крае проработаны лучше (более чем десятилетний опыт гражданского контроля является абсолютным феноменом в РФ по результативности, существует практика специализированного гражданского воздействия на изменение качества деятельности органов власти)[5].
3. Организационная структура иправовая основа деятельности государственных органов и государственных служащих. По этим критериям российская управленческая модель соответствует концепции рациональной бюрократии М. Вебера [1]. Даже с внедрением элементов проектного управления до сих пор не перестают существовать аппарат чиновников, четкая иерархия и разделение полномочий и ответственности. А внедрение в органах исполнительной власти (далее – ОИВ) жестко регламентированного порядка внутренней деятельности говорит о высоком значении точных правил и законов. Модель управления Пермского края также соответствует бюрократической концепции в частиправовой основы деятельности ОГВ и госслужащих, в то время как в плане организационной структуры край шагнул дальше. Регион стал «пионером» по внедрению функционально-целевой модели, была разработана система цели-задачи-показатели для эффективности функционирования ОИВ, были на практике разделены функции заказчика и подрядчика, что является воплощением принципов NPM.
4. Направленность политики управления в рамках концепции и критерий оценки деятельности органов власти. По этим критериям и общероссийская модель, и модель Пермского края могут рассматриватьсякак сочетание элементовNPM, «хорошего» управления и политических сетей. Можно выделить две группы мероприятий. К элементам NPMотносятся: упразднение дублирующихся функций и разделение полномочий между ОИВ (преследовало сокращение издержек на содержание ОИВ, повышение эффективности реализации полномочий), проектное управление (Пермский край больше преуспел в его реализации[5]), бюджетирование, ориентированное на результат и пр. Элементыконцепций «хорошего» управления и политических сетейвоплощаются в следующем: многофункциональные центры (становится возможным рассматриватьэффективность через сокращение издержек на коммуникацию и бюрократические процедуры), проект «Российская общественная инициатива», механизмы гражданского контроля. Эти мероприятия исходили из того, что диалог между властью и обществом, построенный на взаимном доверии, необходим для качественного управления, решения общих проблем.
Несмотря на вышесказанное, нельзя говорить о полном отходе от бюрократических принципов; с реализацией тех или иных мероприятий Федерация и регион только приблизились к практическому воплощению западных идей.
Как видно из проведенного исследования, западные управленческие концепции вписываются в практику отечественного управления как на федеральном, так и на региональном уровне. Причем их принципы могут проявляться на региональном уровне в большей или меньшей степени по сравнению с федеральным. Кроме того, субъект РФ способен внедрить те или иные элементы раньше Центра. Возможно, предоставление большей свободы в выборе инструментов управления позволит субъектам РФ более комплексно подойти к их реализации.
Список использованных источников
1. Вебер М. Избранные произведения [Электронный ресурс]. URL: http://rumagic.com/ru_zar/sci_philosophy/veber/1/ (дата обращения: 25.02.2017).
2. Кожемякина Е. Право на «goodgovernance» как новый элемент гражданских прав в странах переходного периода [Электронный ресурс]. URL: https://rauresearch.wordpress.com/category/елена-кожемякина / (дата обращения: 22.03.2017).
3. Костюченко О. В. Политические сети в государственном управлении [Электронный ресурс]. URL:http://cheloveknauka.com/politicheskie-seti-v-gosudarstvennomupravlenii (дата обращения: 17.03.2017).
4. Красильников Д. Г., Троицкая Е. А. Новый государственный менеджмент и административная реформа в Пермском крае [Электронный ресурс]//ArsAdministrandi:ежегодник – 2009. Пермь, 2009. С. 74–84. URL:http://arsadministrandi.com/article/Krasilnikov_Troickaya_2009_1.pdf (дата обращения: 15.04.2017).
5. Пермский гражданский доклад «О качестве власти» Центра гражданского анализа и независимых исследований ГРАНИ [Электронный ресурс]. URL:http://granycenter.org/civic-participation/doklad-o-vlasti (дата обращения: 15.04.2017).
6. Сморгунов Л. В. Политические сети, информационные технологии и публичное управление: переход от концепции «e-government» к «e-governance»//Материалы VIII Всероссийской объединенной конференции «Технологии информационного общества – Интернет и современное общество». СПб, 2005. С. 160–161.
7. Толстогузова О. С. Заимствование элементов западных управленческих концепций в отечественном государственном управлении в ходе проведения административной реформы// Сборник тезисов межвузовской конференции «Актуальные проблемы государственного и муниципального управления глазами молодых ученых». Пермь, 2016. С.86–90.
8. Чиркунов О. А. Государство и конкуренция// Экономическая политика. 2008. № 1. С. 196.